Тень (ЛП)

Он двинулся так быстро, что даже Джон, который привык отслеживать взглядом схватки, едва успел это увидеть. Ревик дёрнул её за лодыжку и в том же проворном рывке подставил ей подножку своими ногами. Не медля ни секунды, он затащил её под себя, перекатился на неё и схватил за запястье одной рукой.

Другой ладонью он сжал её горло. Локтем той же руки он прижал её свободную руку, придавив её ноги и тело своим телом, и опустился на неё всем весом.

В мгновение ока она уже лежала под ним, полностью обездвиженная.

Свободной рукой она схватилась за его пальцы на своём горле, и её рука в сравнении с ним выглядела такой маленькой, пытаясь обрести преимущество в виде металлического браслета на его запястьях.

Джон видел страх в её глазах. Судя по оцепенелому выражению лица, она наверняка ударилась головой при падении — а может, это вызвано ладонью, сжимавшей её горло.

Все видящие в комнате умолкли, и воцарилось гробовое молчание.

Затем Балидор повернулся, и Джон увидел на его лице выражение, которого никогда прежде не замечал за ним. Его переполнила ярость вместе со зловещим приказом, который, казалось, наэлектризовал всю комнату.

— Ломайте бл*дскую дверь! — прикрикнул он. — Немедленно!

Видящие вокруг Джона тут же засуетились, подчиняясь, а взгляд Джона вернулся к виду за прозрачной органической панелью.

— Не надо, — услышал он её слова. Он с неверием осознал, что она обращается к ним, а не к Ревику. Она обращалась к органической стене, к встроенному микрофону, и выставила руку в направлении видящих по другую сторону. — Не надо… вламываться… всё хорошо…

Ревик улыбнулся, посмотрев на неё сверху вниз.

— Я бы не был в этом так уверен, любовь моя, — мягко сказал он.

Его слова эхом разнеслись по маленькой комнатке охраны за пределами резервуара.

Глава 13.

Воссоединение

Я уставилась на него, стараясь дышать и вернуть себе равновесие.

Моя голова болела. Затылок пульсировал; я знала, что там, где я стукнулась об пол, будет шишка. Я силой продиралась через остаточное оцепенение, стараясь сосредоточиться на угловатом лице, нависавшем надо мной, и на ясных, кристальных глазах.

Его свет уже врезался в мой, скользил вокруг и внутрь.

Я ахнула, ощущая изменения в нём, в его aleimi… пытаясь адаптироваться.

Я чувствовала, что он делает то же самое, и его лицо напряглось.

Его глаза дрогнули от ошейника, когда его свет полыхнул вокруг меня.

Его aleimi крепче вплетался в меня, притягивая так, словно его свет точно так же пытался удержать меня на месте, как и его руки. Даже под злостью и градом горя, страха и раздражения, который я ощущала от него, эта нужда вплеталась в меня глубже всего, будучи как никогда сильной — даже сильнее, чем я ощущала в мальчике. Он притягивал меня своим светом, и в эти нити вплеталась полная лишений, оголодавшая нетерпеливость.

Он ненавидел меня за это, но это ничего не меняло.

Я не могла думать сквозь это. Я даже не пыталась смягчить наши реакции своим светом, не скованным ошейником. В этом не было ничего любящего, или даже особенно сексуального.

Это была неукротимая нужда. Нужда, которая убила бы ради удовлетворения этой потребности.

Я пыталась адаптироваться к его возвращению в мой свет, хрипя через ладонь, сжимавшую моё горло — и не могла. Я попыталась сильнее открыть свой свет, впустить его, и ощутила, что его свет заметался вокруг меня ещё ярче, жарко опаляя мою кожу.

Он всё ещё удерживал меня за одно запястье, ногами и телом прижимая меня к полу. Другая моя ладонь стискивала металлический наручник на той руке, которой он обхватывал моё горло.

Ещё через несколько минут я отказалась от попыток отодрать его руку.

— Вот чего ты на самом деле хочешь? — выдавила я, кое-как дыша. — Ты действительно предпочтёшь умереть, но не жить без Дренгов? Ты настолько боишься быть без них?

Он рассмеялся.

— Говори, что хочешь, любовь моя.

— В этом нет необходимости… — начала я.

— Необходимости? — его лицо находилось прямо над моим, и его улыбка ожесточилась. — Полагаю, это вопрос точки зрения, не так ли? Наверное, с определённой точки зрения не было необходимости, чтобы ты притворилась моей женой, внедрилась в мою военную операцию, накачала меня наркотиками, убила половину моей команды, другую половину сдала в рабство, а затем засунула меня в клетку, чтобы использовать мою брачную связь и помочь своему любовнику пытать меня? — его улыбка сделалась холодной. — Или тут всем заправляла какая-то биологическая потребность, жена? Какое-то состояние здоровья, о котором я не осведомлён?

Я всё ещё пыталась перевести дыхание, когда он забормотал, опустив губы к моему уху и задевая ими мою кожу.

— В любом случае, мне необязательно убивать тебя, жена, — тихо сказал он. — Я могу сломать каждую косточку в твоём теле… а потом поиграть с тобой немножко.

Я ощутила, что вздрагиваю. Но я уже не могла изображать спокойствие, когда его свет кружил, бился и проникал в мой свет.

Злость утвердилась в моём свете жаркой иррациональной вспышкой эмоций.