Тень (ЛП)

Он зовёт её шёпотом, выпрямляясь в полный рост на затёкших ногах. Он крепче запахивает пальто на своём теле и быстро шагает, держась пониже к земле и всматриваясь в её лицо. Он видит, как она широко раскрывает глаза, видит ужас в этом взгляде и протягивает ладонь в примирительном жесте.

— Кучта! Не бойся… это я!

Она моргает и озадаченно таращится.

— Эвальд?

— Да. Это я.

— Эвальд, — она таращится на него как на призрака. — Что ты здесь делаешь? Я не видела тебя с тех самых пор, как…

— Как я бросил школу, знаю.

Она изумлённо смотрит на него, как будто растеряв все слова, а может, слов наоборот слишком много.

Пока она смотрит на него, он делает то же самое, осознавая, что он скучал по ней в прошедшие несколько месяцев. Он видит, что она одета лишь в халат и длинную сорочку из плотного хлопка, которая напоминает длинное рабочее платье. Позволив взгляду опуститься до самых её ступней, он видит, как её голые ноги исчезают в обтрёпанных кожаных ботинках, скорее всего, принадлежащих не ей. Они похожи на обувь её брата, а может, отца.

Пока он смотрит на неё, она хватает его за рукав пальто и тащит обратно к сараю, подальше от окон дома. Он всматривается в её лицо, пока она волочит его глубже в тёмный дверной проем. Он видит в её глазах решительность, отсутствие страха.

— Что такое, Эвальд? — спрашивает она, как только они скрываются из виду. Она прикасается к его ладони и вздрагивает, уставившись ему в лицо. — Ты замерзаешь! Сколько ты тут просидел?

Он качает головой.

— Это неважно.

— Важно, — возражает она. — Что случилось? Почему ты здесь?

Он беспомощно смотрит на неё, пока она стоит перед ним в одежде своей семьи.

Его парализует чувство вины, осознание совершенной несправедливости того, о чём он пришёл её просить. Но слова всё равно срываются с его губ сплошным потоком, когда он вспоминает лицо его дяди, взгляд его глаз при их последнем разговоре.

— Кучта, — тихо говорит он ей. — Помнишь, о чём я просил тебя? На сеновале в тот день?

Она хмурится. От этого меж её бровей пролегает знакомая ему складка. Он собирается напомнить, что имеет в виду, но тут она говорит внезапно серьёзным и деловым тоном.

— Конечно, я помню, — произносит она. — Ты хотел, чтобы я никогда не говорила о них, о тех других людях. Ты просил меня не говорить об этом…

— Не то, — он хватает её за руки, вздрагивая от того, какие они тёплые в сравнении с его ладонями. — Я спросил у тебя, помнишь? Я спросил, уедешь ли ты отсюда немедленно, если я скажу тебе, что это вопрос жизни и смерти. Ты сказала, что сделаешь это, Кучта. Ты сказала, что сделаешь это, даже не зная причин.

Её глаза раскрываются всё шире, пока она смотрит на него.

— Что случилось? — она прикасается к его лицу. — Что случилось, Эвальд?

Он качает головой и щелкает языком, даже не осознавая этого.

— Я не могу тебе сказать, — видя выражение её лица, он крепче сжимает её пальцы. — Не могу, Кучта. Прости… пожалуйста. Тебе нужно довериться мне в этом. Пожалуйста.

Она смотрит на него, её взгляд бегает по его лицу.

— Пожалуйста, — повторяет он. Порывшись по карманам, он вытаскивает другие вещи, которые принёс для неё. — Я написал, что делать, — говорит он, зная, как это звучит, но всё равно заставляя себя говорить и высказать всё. — Если ты последуешь этим указаниям, тебя оставят в покое. Тебе нужно выполнить всё в точности, Кучта. Не отступай от этого ни на шаг. Я прикрою тебя отсюда. Я дам им причины не следовать за тобой.

Она смотрит на связанную пачку бумаги, заполненной аккуратным текстом на немецком, которую он ей даёт.

— Пожалуйста, Кучта, — умоляет он. — Пожалуйста… у меня есть деньги. Много денег.

Он отдаёт ей всё, что у него есть, всё, что он заработал на боях за прошлый год, и даже раньше, когда получал деньги от дяди и припрятывал.

Она таращится на всю кучу, которую он ей дал, и её глаза выражают неверие.

— Этого хватит на Париж, — говорит он. — Может, не на платья… или шампанское. Но ты можешь найти там работу. Ты можешь пойти в школу. Ты же хотела быть художницей, да?

Он ждёт её реакции, всматривается в её лицо.

Он ждёт, когда она сообразит, услышит, что он ей говорит.

Он ждёт, задержав дыхание и надеясь, что не придётся её принуждать и силой заставлять сделать это. Он стоит там, на холоде, держа её ладонь в одной руке, сжимая пальто на груди и внезапно осознавая, что он теперь выше неё почти на два дюйма.

Он крепче сжимает её ладонь, дожидаясь, пока она посмотрит на деньги и возьмёт блокнот из другой его руки.

Подняв взгляд, она вновь всматривается в его глаза.

В её глазах стоит страх, но он видит там и нечто иное. Нечто, от чего вздох переполняет его грудь.

— Когда? — спрашивает она, наконец, нарушив молчание. — Этой ночью?

Он кивает, сдерживаясь, чтобы не расцеловать её от облегчения.

— Да, этой ночью.

— Ладно. Ты подождёшь меня?

— Да, — он улыбается, кивает и крепче запахивает пальто. — Я подожду.

Он отпускает её руку и наблюдает, как она идёт обратно к дому.

Ему не приходится ждать долго.