Тень луны

Она крепче прижалась к его груди, бормоча:

— Друг.

"Бедная леди Джулианна", — подумал он, слегка удивленный. Она надеялась подловить его с помощью своей незамысловатой уловки, но сон оказался сильнее ее. Она не могла знать, что он наблюдал за ее приготовлениями, или что он был рядом с ней в Большом зале, наслаждаясь ее молчаливым обществом. Она не знала, что он хотел показаться ей там, но преодолел это искушение. Не знала она и того, что начинает занимать все его мысли, что нежность, которую он испытывает к ней, оказывается самым тревожным и опасным чувством, какое он когда-либо испытывал.

Он бесшумно пересек комнату и осторожно уложил ее на постель. Она что-то пробормотала во сне, протестуя, когда он отпустил ее. Он склонился над ней, снял очки и положил их на ночной столик. Потом пальцами загасил свечу, оперся на колено и начал расстегивать ее платье.

Она зашевелилась, и он почувствовал, как напряглось ее тело.

— Кто там? — спросила она.

— Время спать, дорогая, — тихо ответил он и погладил ее щеку. — Позвольте мне раздеть вас.

Она взяла его руку своими ладонями и прижала к своей щеке.

— Тепло, — пробормотала она.

Он замер, ожидая, что она сейчас откроет глаза. Но она не проснулась. Уже через несколько секунд стало ясно, что она погрузилась в еще более глубокий сон.

Действуя быстро, но с величайшей осторожностью, он кончил расстегивать платье и стянул его с ее плеч. Как все мужчины, он всегда поражался обилию одежды у женщин. Самая последняя проститутка обязательно носила корсет и по крайней мере четыре юбки. Леди Джулианна была поскромнее. Но когда он стянул с ее бедер четвертую юбку, у него возникло искушение взять ножницы и просто разрезать все остальные. Но в конце концов она оказалась только в нижнем белье, корсете и штанишках.

В мерцающем свете свечи, стоявшей на камине, он обратил внимание, что ее белье вполне соответствует ее девичьей скромности. И эта скромность разожгла его воображение. Он ласкал ее и целовал, но до сих пор не видел того, что скрывается под этим строгим белым нижним бельем. Теперь он может позволить себе такое удовольствие.

Он осторожно развязал шнурок нижней рубашки и снял ее. Еще один момент — и он снял корсет. Открывшийся ему вид заставил кровь хлынуть горячей волной к его члену. Ее освобожденные груди лежали налитые и гордые. Свет свечи окутывал их янтарным цветом, соски выглядели затененными розами. Не в силах остановиться, он коснулся ее кончиками пальцев. При этом прикосновении она вздохнула и поджала ноги, зажав его руку между своей грудью и простыней.

Долгое время он не отнимал своей руки. Джулианна была такой теплой, мягкой и полной жизни!

Он ощущал, как бьется ее сердце. Большим пальцем он поглаживал ее сосок. Наслаждение становилось непереносимым, и он убрал руку. Однажды он позволил себе большее, не зная, что она девственница. Теперь он не мог, даже в своем раздвоенном сознании, воспользоваться своим преимуществом.

Он прикрыл ее простыней и растворился в темноте, из которой появился и из которой решил не возникать более никогда.

— Что мучает этого парня? Почему он не остался с нею?

— Вы удивляете меня, мадам, разве не вы считали их встречи скандальными?

— А они и являются скандальными. И все же, как вы думаете, что тревожит его все это время?

— Вероятно, он играет с ней. Говорю вам, я не был уверен в правильности того, что между ними происходит, с самого начала. Мы не должны были вмешиваться в это дело.

— Каким вы становитесь скучным. Можно подумать, что вы после всех этих лет стали трусом.

— Храбрый человек тот, кто умеет смотреть, что у него за спиной.

— Похоже, что вы почти напуганы, капитан.

— Я осторожен, милая, просто осторожен. Где девушка?

— Спит и видит сны.

8

Накануне поста Джулианна присутствовала в церкви на более длинной, чем обычно, службе.

"Он не появился!" Эта мысль стучала в ее голове сто раз с той минуты, как она проснулась в собственной постели. Это было три дня назад. И в последующие ночи ее "друг" не появлялся. Наверное, это был просто сон. Она испытывала здоровый скептицизм по поводу существования привидений. Они могли существовать или не существовать. Но какое они имели отношение к ней?