Тень Луны

По мере продвижения экспонаты увеличивались в размерах и становились всё более сложными и многофункциональными, а Жан всё рассказывал. Казалось, он знал всё, что связано с космосом, информация лилась рекой. Он рассказывал принцип работы ракеты-носителя, как аппарат отделяется от неё в космосе и расправляет солнечные панели, которые собирают энергию и дают жизнь машинам. За без малого полтора века в источнике энергии в космосе ничего не изменилось.

Люди, вокруг которых кружились голограммы, отключали их и подходили, слушая рассказ человека. Диана отметила про себя, что действительно гораздо приятнее, когда с тобой говорит человек, а не машина.

Тем временем Жан перешёл к рассказу о полёте человека на Луну. Это было действительно великолепно: она попыталась представить себя на месте первопроходцев: вокруг тысячи километров враждебного пространства, а дом находится на расстоянии более трёхсот пятидесяти тысяч километров…

Да, похоже, Шэрэн знал очень многое, казалось, даже всё, потому что не умолкал ни на секунду и не пропускал ни одного объекта. Затем он принялся рассказывать про первую экспедицию на Марс, которая состоялась незадолго до Экологической Катастрофы. Это был самый крупный международный проект по исследованию космического пространства, в котором участвовали Америка, Россия и Европа. После известных событий человечеству стало не до полётов и многие программы были свёрнуты, лишь через 25 лет, когда восстановилась инфраструктура и улеглись конфликты, люди снова обратили свой взгляд в космос, тем более что история снова показала, насколько хрупок наш мир.

— Мы сейчас стоим около макета робота, предназначенного для работы на Луне и добычи гелия-3, который используется в термоядерных электростанциях. Можно сказать, благодаря нему у нас есть свет и тепло в домах.

Жан начал описывать технологию добычи и объяснил, какими средствами руда обрабатывается и доставляется на Землю.

— Сейчас на Луне две исследовательские базы и несколько фабрик по переработки руды. Их вполне хватает для обеспечения ресурсами. А вот на Марсе находится тоже исследовательский центр, макет которого мы и видим сейчас,— Жан подошёл к голограмме, настолько реалистичной, что казалось, это было вовсе не игра лучей.

Он коротко пояснил принцип работы комплекса и остановился, усталость была видна невооруженным взглядом. Он окинул собравшуюся группу из пятнадцати слушателей, словно увидел впервые, и улыбнулся:

— Ну, наверное, всё на сегодня.

В ответ прозвучали слова благодарности. Сзади подошёл какой-то мужчина, Диана была постоянно рядом и заметила, что подошёдший не был похож на посетителя.

— Вы внесли большой вклад в выставку,— произнёс он.— Я — Карл Монтезю. От имени дирекции я бы хотел поблагодарить вас.

— Жан Шэрэн,— представился отчим и пожал протянутую руку. «Забавный обычай»,— подумалось Диане.— Всё это я рассказывал для дочери, гораздо приятнее, когда говорит человек.

— Да, думаю, нам следует пересмотреть некоторые планы. Вы не откажитесь пройти со мной в мой кабинет?

— Да, месье Монтезю, не откажусь,— Диана, как и Жан, была заинтригована.

Они вышли из зала и поднялись на второй этаж по металлической лестнице. Диану уже не удивляло количество металла, в Империи родном мире такое стоило бы целое состояние, а здесь — норма.

Кабинет директора был небольшим, можно даже сказать, маленьким, и по-спартански оформленным: никаких излишеств, сплошная функциональность.

— Садитесь, пожалуйста,— произнёс хозяин кабинета, указывая на стулья. Они сели.— Я заметил ваше выступление только ближе к концу и видел, как слушали вас люди. Признаюсь, и мне было приятно слушать вас. Выражу признательность, вы сделали нашему выставочному комплексу хорошую рекламу. В знак признательности, мы вернём ваши деньги за билеты.

— Спасибо,— ответил любезностью Жан.

— Чай… кофе?— Предложил месье Монтезю.

— Нет, благодарю…

— Вы великолепно знаете историю космонавтики…

— Я служил в космических войсках, и мне уже доводилось рассказывать.

Директор кивнул, давая понять, что услышал, и продолжил:

— Я бы хотел предложить вам работу у нас гидом, если у вас есть такая возможность и желание.

Жан задумался и мельком взглянул на Диану, а затем ответил:

— График, я так полагаю, будет жёсткий, и у меня будет занят весь день, а я хочу побольше времени уделять дочери.

— Мы можем предложить работу по выходным или в какие-то определённые дни.

«Хороший шанс»,— подумала Диана.— «Да… здесь всё решают знания, это и заметили. Мне тоже нужно быть такой. Я обязательно стану такой же, как Жан! От одного его взгляда уже пропитываешься уважением». Однако она не хотела, чтобы он уделял много времени работе, ведь ей нужно было вливаться в новую жизнь, что было очень трудно. Жан, конечно, учёл это, как и то, что жить на что-то нужно, хоть за годы работы, как он говорил, скопились сбережения, но они рано или поздно кончатся, и поэтому выбрал оптимальный вариант: два дня работы, остальные он решил уделять приёмной дочери. Его новая жизнь приобретала конкретные очертания…

* * *