Тень мачехи (СИ)

Залесский сидел напротив нее, за небольшим квадратным столом, на котором Янка оставила принесенные из магазина пакеты с провизией. «Сейчас подумает, что это я много ем», — ужаснулась Таня, окончательно сникла и спросила виновато:

— Может, сперва чаю? Тут пирожки есть, Яна принесла…

Залесский отрицательно мотнул головой, в янтарных глазах мелькнула жалость.

— Не надо меня стесняться, — мягко сказал он. — Юристу, как врачу, стоит рассказать только правду. Я правильно понял: вы хотите, чтобы этого ребенка изолировали от родителей?

— Мне хочется ему помочь. Ведь он сбежал из дома зимой, в мороз — на такое ведь можно решиться только если край приходит! Если бы не вы, мальчик вообще мог погибнуть. А случилось всё это, скорее всего, из-за жестокости его родителей! — Татьяна вновь почувствовала, как сильно злится от одного только воспоминания о следах ремня на худеньком теле ребенка. — Мой коллега Виктор Купченко, который принимал Пашу в наше отделение, подтверждает, что тот избит. Об этом сообщили в полицию, те обещали найти родителей ребенка. Но теперь-то вы выяснили, кто он, где живет, так что нет необходимости кого-то искать! Как представитель учреждения здравоохранения, я имею право обратиться в органы опеки и в суд для того, чтобы привлечь родителей Паши к ответственности и лишить их прав.

— Но вас что-то останавливает, — констатировал Залесский.

— Я никогда еще не участвовала в подобных процессах, — призналась Таня. — Как все это происходит? Нам в институте рассказывали только лишь про возможное участие педагога-психолога в делах такого рода…

— Сейчас не понял. Вы же, вроде бы, врач-педиатр? — нахмурил брови адвокат.

— У меня два образования, — пояснила Таня, сцепляя пальцы в замок, чтобы унять противную дрожь в руках. «Успокойся, — попросила она себя. — Он нормальный человек, а что к словам цепляется — так это особенность профессии. Юрист и в этом тоже как врач — не должен упускать мелочей». Этот аргумент подействовал, и Татьяна заговорила смелее:

— Так вот, я хотела спросить — если я подам такое заявление, мальчика сразу же заберут у родителей?

— Ну, если эта семья состоит на учете в органах опеки, если до этого момента были официально зафиксированы какие-то проблемы, велась работа с законными представителями мальчика, а они, допустим, выпивают, не обеспечивают сына — то да, ребенка могут изъять, — ответил Залесский. — Но и то — до выяснения обстоятельств. Просто так лишать родительских прав никто никого не будет.

— Но ведь следы ремня…

— Послушайте, — терпеливо сказал адвокат, — мы же ничего не знаем о том, что произошло. Мальчишка скрытничает. А это значит, что он либо надеется подольше не возвращаться домой, играя в потерю памяти, либо кого-то прикрывает — к примеру, мать. Он же знает, что врачи видели синяки, и не хочет, чтобы кто-то начал с этим разбираться, вызывать родителей… Да и я не уверен, что его именно мама избила. Профессиональная интуиция, если хотите. И потом, ремень, да еще до синяков на теле — это, извините, скорее мужской почерк.

— Тут, знаете, еще одна странность есть, — Татьяна торопливо встала, метнулась к тумбочке, в которой лежали рисунки Павлика.

Залесский заинтересованно повернулся за ней, протянул руку, принимая раскрашенные листки. Таня встала рядом, взволнованно заговорила, тыча пальцем в детали рисунка:

— Вот смотрите, я попросила Пашу нарисовать дом, дерево и человека. Это стандартный психологический тест для детей. Видите, мальчик себя очень маленьким изобразил — это говорит о том, что у него очень низкая самооценка, и своей значимости для семьи он не чувствует. Скорее, ощущает себя там лишним, и это может быть одной из причин его побега из дома. Обратите внимание, что на рисунке у ребенка глаза закрыты, он будто не хочет чего-то видеть, боится. И рта у него нет, а это признак того, что мальчику не дают выражать собственное мнение. Дальше: рядом с мальчиком огромный человек, и он отделяет его от матери. Она изображена в стороне, и очень безучастной — смотрит перед собой, не на сына, будто не хочет замечать, что происходит между ним и отцом, или будто не вмешивается в их отношения, никак себя не проявляет.

Залесский присмотрелся внимательнее. Рисунок вызывал странные чувства — вроде обычная детская мазня, но веяло от неё совсем не детской тревогой и безысходностью.