Тень мачехи. Том 2

– Я вижу, ты всем, чем можешь, помогаешь этой семье. Фирзину к нам на работу устроила, о мальчике заботишься… Это очень похвально. Только не увлекайся. От таких, как Марина, можно ждать любых неприятностей.

Татьяна вспыхнула:

– Извините, но это моё дело – куда тратить честно заработанные деньги.

Инесса Львовна вздохнула:

– Да твоё, твоё… просто будь осторожнее. Эта Марина… Ты знаешь, что она тебя грязью поливает?

– В смысле? – напряглась Демидова.

– А в прямом. Говорит, что ты на неё заявление в полицию написала. А её заставила устроиться на две работы, потому что иначе отобрала бы ребенка.

– Ох, ничего себе! – едва не задохнувшись от обиды, Таня поставила пакеты на пол – руки вдруг ослабели, отказались держать. – Инесса Львовна, да я заявление писала, чтобы ее сожителя хоть как-то к ответу призвать! И мальчика защитить. А с работой – просто помочь хотела! Она мне говорила, что зарплата маленькая, на жизнь не хватает – вот я и… А почему об этом вообще речь зашла?

– Фирзина пришла просить премию, – усмехнулась Вяземская. – Наглости хватило! А я её отчитала за внешний вид, и за то, что она плохо выполняет свои обязанности. Спросила, планирует ли она дальше здесь работать, потому что мне в отделении лентяи не нужны. Та в слёзы: мол, устаю, скачу с одной работы на другую, поэтому сил нет. Умоляла не увольнять. Говорит, если отсюда уйдёт, ты разозлишься, и тогда со второй работой тоже попрощаться придется, ведь там начальницей твоя подруга. Ребенка кормить нечем будет, и сына у нее опека заберет – а передадут тебе. Говорит, органы их семью из-за того на учет поставили, что у тебя там какой-то знакомый юрист – якобы ты подключила его, чтобы забрать ребенка. В общем, мексиканский сериал. Я не поверила, конечно же. Хотя, знаешь, она так правдоподобно рассказывает, что слезу хочется пустить! А на самом деле, мне кажется, ей отсюда вылететь не хочется, потому что не сможет тогда остатки больничной еды домой забирать. Она же с каждой смены что-нибудь тащит! Впрочем, пусть… не жалко. Но человек она нехороший.

– Ох и поворот… – пробормотала Татьяна. Слова заведующей ранили ее, очень ранили – ведь она так старалась помочь, и что получила за это?.. Нет, благодарности она не ждала: видела, что Марина – паразит в душе, такие всё принимают, как должное. Но ей казалось, что Фирзина её хотя бы уважает. А получается, нет. Более того, она готова обвинить Татьяну во всех грехах, свалить на неё вину за свои проступки. Да ещё и оболгать.

Усилием воли Демидова прогнала подступившие слёзы. Обидно, да – но нужно довести дело до конца. Она ведь ради Павлика старалась, а Марина… Бог ей судья. Татьяна посмотрела в глаза заведующей:

– Спасибо за информацию, Инесса Львовна.

– Пожалуйста, – кивнула заведующая. – Таня, будь начеку. Мало ли что такому человеку в голову придет. Она недалёкая, сама видишь.

– Вижу, – согласилась Татьяна.

Выйдя из кабинета заведующей, она встретилась взглядом с Фирзиной – та в своем парадном светло-синем платье мялась возле голубой стены, будто пыталась слиться с ней. На Таню смотрела заискивающе, и в то же время пристально: как чувствовала, что разговор был о ней.

– Пойдёмте, – устало вздохнула Татьяна и первой зашагала к выходу.

В приёмнике пришлось сделать остановку – Марина побежала с номерком в гардероб, а Татьяна в раздевалку дежурантов, где оставила свою шубу. Застегнув её на груди, она посмотрела в зеркало – хотела поправить капюшон. И замерла, поразившись: лицо было бледным, на лбу и в углу рта залегли скорбные морщинки. Таня легко похлопала по щекам, чтобы они порозовели. Попыталась уговорить себя не принимать близко к сердцу слова заведующей. Но от мысли, что сейчас придется везти эту Марину домой, как королеву, на душе стало еще гаже. И ведь не высказать ей всё, ребенок рядом…

«Нет уж, не молчи! – сказала она себе. – Нужно, наконец, поставить ее на место!»

И от этого решения сразу стало легче. Потому что накопилось столько, что складывать некуда – как вещей в тех пакетах, собранных Татьяной для Марины из чувства сострадания.

Когда она подошла к двери приемного покоя, Фирзина с Павликом были уже одеты.

– Ну, Павлик, больше не болей! – пожелала Тамарочка, наклоняясь и целуя светлую макушку.

– Не буду, тётя Тамара! – пообещал он, подняв лукавую мордашку.

– Смотри, ты слово женщине дал, мужчина! – пожал ему руку Купченко.

– Спасибо за помощь, – раскланялась Марина. И Демидовой показалось, что это прозвучало фальшиво, будто с затаённой ненавистью. Она одёрнула себя: «Давай, всех чертей на нее повесь!» Но особого желания каяться не возникло.

Они втроем подошли к «лексусу» Демидовой, и Татьяна, открыв багажник, загрузила в него пакеты. Павлик вертелся рядом, восторженно ухал и тарахтел без умолку:

– Тётя Таня, какая у вас машина большая! А это иномарка, да? А можно посмотреть, как там внутри устроено?

– Можно, – чуть повеселев, улыбнулась она. – Мы же сейчас на ней домой поедем. Давай, запрыгивай, и пристегнись там!