Тень мачехи. Том 2

Страх снова сжал горло. Что она подумает, когда увидит сообщение с незнакомого аккаунта – от человека с ником Бизон? Поймёт ли, кто это? Сможет ли вспомнить, как писала в той, брошенной среди объедков, записке: «Поднимешься – приезжай. Упадёшь – сдохни»?

В окне сообщения появились точки – она решила ответить! От нетерпения он чуть не раздавил в руке компьютерную мышь. Ждал так, будто от этих строчек зависела его жизнь. И сообщение пришло. Одно слово: «Максим?» И целый батальон улыбчивых смайликов.

Она его не забыла.

Будто радужным фейерверком взорвался внутри тугой тяжелый ком – и все сомнения, неудачи, печаль, которые он носил в себе, как ранящие осколки прошлого, перестали бередить душу. Накатило облегчение – будто война закончилась, и нет терпежа отстроить всё, распавшееся в куски. Он забарабанил по клавишам, торопясь, не выбирая больше слов: «Да, я, ты меня помнишь? Я не забывал никогда, хотел заработать и приехать. Чтоб всё сначала. А ты хочешь?»

Она ответила мгновенно:

«Макс, ты дурак, ну почему не написал раньше?»

«Ты где?»

«Я думала, ты умер!»

Сообщения летели одно за другим. А он сидел и улыбался – и вправду, дурак дураком.

«Я живой. В Москве», – он слегка приврал территориально, но столичный понт дорогого стоил. – «Поднял тут бабла, нам хватит и на дом, и на всё. Ты хоть не замужем там?»

Он знал, чувствовал, что она одна – но всё же…

«Нет. Считай, что тебя ждала», – и снова куча смайликов.

Он задумался: что ответить? Её не поймешь – шутит, или серьезно… И решил спросить прямо. Лучше уж сейчас, хватит с него догадок.

«Всё ещё любишь меня?»

Алёна ответила сразу:

«Такое не проходит, Макс».

Он понимал, о чем она. Такая любовь – как оспа: больно, и следы на всю жизнь остаются. На мгновение подкатила горечь, но он запретил себе думать о прошлом. Ни к чему помнить о плохом.

Он отправил ей ссылку на сайт недвижимости и сообщение: «Глянь пока этот дом, если понравится, купим. И жди меня, через пару недель вернусь».

А потом добавил:

«Я тоже всегда тебя любил».

 И вышел из сети – не было сил прощаться.

Глава 4

– Эка тебе люди добрые помогли! – с ноткой зависти восхищалась санитарка Катя Пална, глядя на пакеты, занимавшие внушительное пространство на полу палаты. – И как такую кучу попрёте? Грузовик заказывать надо!

– Я отвезу, – откликнулась Татьяна. Она смотрела, как Марина подаёт Павлику модный свитерок в бело-синюю полоску, по-зимнему пухлые штанишки от теплого комбинезона и ботинки – только-только из коробки. Новёхонькая красная куртка лежала на кровати, рядом – ярко-синяя вязаная шапочка и варежки в тон. Демидова порадовалась про себя: всё идеально подошло, а ведь она выбирала эти вещи без Марины.

Павлик – умытый, причёсанный, довольный – приплясывал от нетерпения.

– Так сильно домой хочешь? – с грустью спросила Татьяна.

– Ага! – радостно закивал он. И беспокойно оглянулся на пакеты: – Мама, а робота взяли?..

– Взяли, взяли! – отмахнулась Марина. – И солдатиков твоих, и пазлы, и настольные игры… Всё взяли! А дома у тебя компьютер, и книжки, и одежда новая!

Она только что закончила смену и уже переоделась в парадное светло-синее платье. Демидова подумала, что если та выбрала его сегодня, то считает праздничным день выписки сына. И постаралась выбросить из головы утреннюю картину: Марина шаркает по коридору с ведром и шваброй – неопрятная, с опухшими глазами и полным жвачки ртом. Накануне была зарплата – похоже, её Фирзина и праздновала… «Надеюсь, у нее хватит ума не выпивать при сыне», – с горечью подумала Татьяна, и поймала на себе взгляд Купченко – тот смотрел сочувственно и понимающе. Тамарочка, стояла рядом. Оба были сегодня на смене, так что провожать собирались только до первого этажа.

Татьяна нагнулась, подхватила часть пакетов. Остальные взял Витька. Марина засеменила за ними с дамской сумкой и курткой Павлика, засунутой подмышку. Мальчик шел чуть позади, держа за руку Тамарочку. Они так сдружились за это время, что казалось  – мама идёт с сыном.

В коридоре педиатрии стояла заведующая, разговаривала с молодой русоволосой женщиной, державшей за руку зарёванного карапуза лет трёх. Окинув взглядом процессию, Инесса Львовна улыбнулась Павлику:

– Ну что, герой, выписываешься? Веди себя хорошо, чтобы к нам больше не попадать.

Мальчишка зарделся, смущённо кивнул и, пробормотав: «До свидания», спрятался за спину матери.

– А вы, Татьяна Евгеньевна, помогаете? – вздернула бровь Вяземская.

– Да, отвезу их домой, – ответила Демидова.

Инесса Львовна искоса глянула на пакеты в ее руках. Из одного выпирала кабина радиоуправляемого джипа, поставленного на попа, из другого высунул бежевую мордочку забавный медвежонок.

– Зайдите ко мне на минуту, – приглашение заведующей явно относилось к одной Демидовой. Пожав плечами, та двинулась в кабинет Инессы Львовны.

Закрыв за ней дверь, Вяземская развернулась к Татьяне и сочувственно, но твердо сказала, уже перейдя на «ты»: