Тень моей хозяйки

Он жестом указал мне на стул, стоящий в центре начерченных на полу концентрических кругов и треугольников. Магические символы едва заметно светились синим и красным, переплетались в причудливый рисунок. Норт принял из рук ученицы чашу с тонким воздушным порошком и погрузил в неё пальцы правой руки, исследуя компонент заклинания на ощупь. Никто не смел заговаривать, видя, как сосредоточен колдун, а он как ни в чём не бывало рассыпал перед моим стулом щепотку порошка и вновь обратился к Адриане.

— Советник Фоули без ума от тебя, Ари. Не думай, что на Канделу не доходят сплетни из залива Амари. Ты предупредила его, прежде чем нырнуть в сумрачный портал?

— Я оставила записку на его столе, — пожала плечами моя хозяйка.

— Не пройдёт и дня, как он примчится сюда на своём лучшем паруснике. Как думаешь, он приревнует тебя ко мне? — засмеялся Норт.

— Обязательно! — пообещала Адриана. А потом подошла и, обхватив мрачного колдуна за шею, поцеловала его в щёку.

— Эх, теперь и мне не избежать семейного скандала! — воскликнул Норт.

Я подняла голову и увидела, что ученица колдуна загадочно улыбается. Оказывается, она всё-таки умеет это делать.

Непринуждённые разговоры немного успокоили меня. Я чувствовала, как напряжение уходит. Откинувшись на спинку стула, я выровняла дыхание и опустила веки. Я всё ещё не знала, чего ожидать, но все присутствующие вели себя так, словно происходит что-то обыкновенное, вроде извлечения занозы или исцеления простуды. Однако, услышав металлический скрежет прямо возле уха, я вздрогнула и вновь распахнула глаза. Норт сосредоточенно чертил в воздухе сложную магическую схему.

— Твой ошейник заперт необратимым заклинанием, Эли, — сказал он, не прекращая движения рук. — Открыть такой замок может только маг высшей ступени посвящения. Например, Архимагистр или ректор Академии. Или глава Ордена Инквизиции.

— А вы…

«А вы кто?» — хотела спросить я, но смущённо умолкла.

— Или хороший взломщик с отмычкой из Междумирья, — закончил он.

Отмычка, призванная из сумрака, больше походила на светящуюся изогнутую иглу. Страшно было представить, что случится, если подобное орудие теневого мага коснётся голой кожи. Я стиснула зубы и замерла.

— Правильно, — похвалил меня Норт. — Просто не двигайся.

Ошейник, как мне показалось, завибрировал и начал сжиматься. Я испуганно вздрогнула, уже ясно представляя себе непобедимый металл, впивающийся в мою шею и ломающий кости. Хотелось ухватиться за удавку руками, отсрочить смерть хотя бы на один глоток воздуха.

— Не шевелись! — сердито рявкнул колдун.

Я едва держала себя в руках, чтобы не закричать.

— Осталось немного, — сказала за моей спиной Адриана и положила ладони мне на плечи.

Ничего не получится! Миралит создан для того, чтобы противостоять магии. А рабы — для того, чтобы служить хозяевам. И моя хозяйка, и Норт, безо всякого сомнения, смелые люди и талантливые волшебники, но даже им не под силу изменить то, что мне предначертано.

Ошейник не просто медленно стягивал шею, но и стремительно нагревался. Я зажмурилась от ужаса. И тут раздался громкий хлопок, и горячий металл со звоном посыпался на каменные плиты пола.

— Хм, — только и сказал Норт. — Какое непрочное изделие! Сколько ты отдала за эту штуковину, Ари?

— Эли, ты жива? — спросила хозяйка.

Я с удивлением открыла глаза и осмотрелась. Я жива. Но я изменилась.

20

Все смотрели на меня: госпожа Адриана, магистр Норт и его ученики. Я почувствовала ещё один взгляд за спиной, но не спешила обернуться: новые, незнакомые ощущения ошеломили меня. Трудно было поверить, что всё вокруг точно такое же, как пару минут назад, что дело во мне самой, а не в этом сумрачном кабинете, за окнами которого клубятся облака.

Опустив голову от смущения, я осторожно прислушивалась в себе в надежде уловить дар. Я понятия не имела, каково это — быть магом. Знать, что твоя кровь заключает в себе особую силу, и уметь управляться с ней.

Разжав скрюченные от напряжения пальцы, я пошевелила руками. Неужели я сумею повелевать стихиями при помощи вот этих самых рук, которые всю сознательную жизнь только мыли, стирали, подавали и убирали посуду?

— Ты что-нибудь чувствуешь? — полушёпотом спросила меня хозяйка.

— Да, — уверенно ответила я. — Но не знаю, как это передать.

Как рассказать о том, что все обыкновенные вещи, которые в прежней жизни показались бы мне ничем не примечательными, разом обрели характеры и глубину? Что мне открылась возможность видеть магические потоки, текущие в окружающих меня людях, а также все зачарованные предметы в комнате и даже следы, оставленные когда-то сотворёнными заклинаниями? Наверное, такое же потрясение испытывал бы слепец, впервые увидевший радугу над морем, или глухой, которого исцелили во время музыкального концерта.

— Мир полон магии, Эли, — сказал магистр Норт, касаясь моих ладоней. — Первое время будет непривычно понимать это. Но потом станет обыденностью.

— Только маги могут видеть это? — Я заглянула в его светлые глаза и увидела в них искры интереса.

— Да, — улыбнулся он. — Исключительно маги.