Тень могущества (СИ)

Что ж, мечом пользоваться умеет — хоть и неясно, какой в нём прок. Рекомендации Энди я верю несколько больше, чем эльфийским славословиям в собственную честь.

А пока следовало бы провести воспитательную беседу. Выяснить, так сказать, на одной ли мы волне думаем. Глядишь, девушка сможет вылечить старика от его паранойи.

— Да, стажёр, мы с тобой, что называется, влипли.

Айви задумчиво крутит в руках бокал с апельсиновым соком.

— Почему же? — эльфку мои слова не удивляют, она спрашивает исключительно для поддержания разговора. — Из-за военлордов?

— Угу, — говорю я задумчиво, крутя заданную мне боссом головоломку среди извилин. — Из-за них тоже. Полагаю, этот Ван Даглер ещё попьёт из нас кровушки. Хуже то, что я не разбираюсь в нынешней политике. Это же комедия — поручить политическое расследование дилетанту.

— Или мудрость, — возражает Айви, — Будем искать убийцу, а не путаться с выяснением мотивов. Не забывай… Джек, мотивы сейчас ищут все остальные. И, думаю, не найдут.

— Я так не работаю, — угрюмо говорю я, — Мне нужна причина убийства. Иначе совершенно непонятно, кому задавать вопросы. Кому показывать «Конституцию САСШ» и взывать к гражданской совести, сославшись на авторитет мистера Кольта.

Конечно, я несколько лукавил. «Корни современной политической ситуации» — выражаясь словами учебника мне были хорошо известны, но ведь корням этим — уже как бы не полвека.

Начало всему положила Депрессия Тысячелетия, когда все новые технологии — ну, не то, чтобы вылетели в трубу, но заняли, наконец, присущее им в действительности место. Ибо какая-нибудь программа или плата, созданная специально для того, чтобы эта программа заработала — вовсе не тот продукт, чтобы его можно было есть, пить или от холода заворачиваться. Вот тогда пролетариат, то бишь страны Технозоны, куда было вынесено мировое промышленное производство и показал зубы.

В официальной историографии это называется Большая Резня, или, чуть более политкорректно — Великий Мятеж. Шутка ли, полторы тысячи терактов за один год. «Мировой терроризм стал решающей силой, определяющей мировые отношения» — это, опять же, говоря словами учебника.

На деле, конечно, этот терроризм только порадовал бы старика Маркса. Если заводы и промышленность находятся в одной части мира, а их собственники в другой, то как вы себе представляете забастовку или, бери выше, революцию на таком предприятии? Разделившись на морлоков и элоев по географическому признаку Запад сам обрёк себя на терроризм…

И оказался к нему готов.

Население Ковчега Свободы и Великой Демократии загнали под бдительное око полицейских систем слежения, подглядывающих за вами даже в туалете, в процессе отправления естественных потребностей. Кто-то заикнулся было о старике Оруэлле, но чрезвычайная ситуация оправдала чрезвычайные меры.

Но, сами понимаете, это был тупик, глухая оборона. А для атаки требовалось что-нибудь повесомее. Тут и подгадали все проекты генной модификации вида homo — все эти «Superhomo», «Аксьон ман», «Warlords» — что в условиях надвигающихся Паназиатских войн оказалось очень даже кстати.

Вдарили генемодами по мозгам человечеству.

Бархат облетел со стальной перчатки как труха.

Решительного перевеса, как это всегда бывает в том случае, если обе стороны используют стратегию непрямых действий, никто не достиг; но некий status quo между «золотым миллиардом» и прочими миллиардами был достигнут. В информационной реальности это записали как очередную победу над очередной империей очередного средоточия очередного мирового зла, а раз так — то победители-военлорды принялись устраивать жизнь сообразно своим — вне всяких сомнений, единственно верным — представлениям о ней.

Военная демократия — будущее человечества.

Передовое.

К сожалению, древняя история даёт мало представлений о том, что происходит в Конгрессе сейчас. И кому — и за каким чёртом — потребовалось пришить Кларка!

Последние слова я, кажется, произнёс вслух.

— Спокойней, Стоун, — сказала эльфка.

— Да, ты права, — согласился я, — В Конгресс нас, один чёрт, не пустят, с нашими то рожами. Но у меня всё равно складывается сильное ощущение, что мы влезаем в серьёзную семейную разборку политиков.

— Не знаю, Джек. Я бы действовала по учебнику — искала не мотивы, их в этом деле слишком много, — а свидетелей, подозреваемых, улики…

— Много нам улик предоставил Торндайк? — усмехнулся я. Меня колотило знакомое напряжение, все мышцы начинали дрожать мелкой дрожью. Откат от «черного вихря» — знакомая штука. — Я предпочитаю строить теории… потом проверять их. Десятая, двадцатая — но очередная теория оправдывается.

— И много ты дел раскрыл, пользуясь такими принципами? — спросила эльфка. Судя по улыбке, она была знакома с моим досье — на уровне доступа шефа. С чего бы такая честь?

— Как ты думаешь, почему я занимаюсь «призраками»? В таких делах настолько мало зацепок, что теория — не самый плохой компас для поисков. Мне обычно везёт. Политика же меня интересует исключительно с позиции самосохранения. Мы идеально подходим для того, чтобы раскрыть это дело.

— Отставной коп…