Тень на плетень (сборник)

Почти на негнущихся ногах я вошла в квартиру и сразу же включила свет в коридоре. Маринка прошмыгнула следом за мною, осторожно ступая в комнату, быстренько включила там свет и тут же впорхнула обратно в коридор.

– 0-оль, а как ты думаешь, может быть, это шутка? – спросила она меня, явно начиная трусить. Мне от этого, как сами понимаете, легче не становилось.

– Не знаю, – коротко ответила я.

Я разделась, прошла в кухню и сразу же поставила чайник на плиту. Я не до конца была уверена, что ко мне заходили интересующие меня покойники, честно говорю, не до конца была уверена, но на душе все-таки было погано. Быстрее бы приехал Виктор, что ли. С ним всегда чувствуешь себя спокойно и защищенно.

Маринка, тоже раздевшись, включила свет в туалете и в ванной и села в кухне напротив меня.

– Это шутка, – самокодирующе сказала она, – это, наверное, Ромка-негодяй пошутил! Точно он!

Это пошутил Ромка, – повторила Маринка. – Он приходил и сунул записку!

– Соседка бы сказала, если приходивший парень был на костылях, – засомневалась я, хотя мне самой тоже очень требовались доказательства, что все это неумная шутка. Пока доказательств не было, я старательно прислушивалась ко всем звукам, раздающимся в квартире.

– Тогда его приятель! – раздражаясь, крикнула Маринка. – Это все шутка, и не смей спорить!

Как будто я собиралась!

Внезапно послышался резкий звонок во входную дверь.

– Кто это?! – вскричала Маринка. – Оля, кто это?! Виктору еще рано! Рано ему еще!

– Значит, это кто-то другой, – стараясь говорить спокойнее, произнесла я и, выйдя в коридор, посмотрела в дверной глазок. Это приехал Фима.

Глава 8

– Не открывай, Оля! – крикнула Маринка. – Не открывай, подожди, я позвоню в милицию, я вызову…

– Лучше уж сразу адвоката звать, – пробормотала я и открыла входную дверь.

– Адвокат – это всегда лучше, особенно такой желанный, как ваш покорный слуга! – возвестил Фима, заходя и бодро оглядывая меня с ног до головы. – Прекрасно выглядишь, Ольга Юрьевна!

– Это для меня обычное состояние, – ответила я и прошла в кухню, где уже, вжавшись в угол, поджидала меня Маринка – Могла бы предупредить, что придет Фима, – недовольно прошипела она, привычно поправляя свою прическу. – Вечно устраиваешь мне такие мелкие подлости, а потом еще изображаешь верную подругу.

Привыкшая уже к тому, что Маринка постоянно обвиняет меня в самых дурацких грехах, я пробормотала что-то, отчасти похожее на извинение, и быстро навела на столе порядок.

Фима зашел за мною следом и, увидев Маринку, радостно заулыбался.

– Приветствую тебя, Мариночка. – Он сел за стол и осмотрел нашу компанию. Фима хотел было по своей несносной привычке начать щедро раздавать комплименты, но тут уж Маринка решила подпустить мне шпилек.

– – Здравствуйте, Ефим Григорьевич. – Маринка с приторной сладостью улыбнулась Фиме и тут же ласково спросила:

– Вы хотите кофе или чаю? Я все быстренько сделаю!

– Конечно, радость моя, из твоих рук приму все, что угодно, и всего по два, – тут же признался Фима, и Маринка поплыла к плите.

Я прекрасно видела, что Фима разговаривал с Маринкой как вежливый человек, а вот эта мындра повела себя как-то не так, как позволительно нормальной подруге. Она даже позволила себе стряхнуть какую-то пылинку с Фиминого пиджака и даже вроде как погладила его по плечу.

Я ничего не хочу сказать, но приличия нужно соблюдать, особенно среди своих. Мне так кажется.

Чтобы не затягивать время, я тут же протянула Фиме записочку, обнаруженную в двери.

– Смотри, какая депеша пришла, прямо в дверь воткнулась, – сказала я, случайно вставая между Маринкой и Фимой. Если Маринка вызвалась заниматься плитой, то пусть от нее и не отвлекается.

Маринка фыркнула, но ничего не сказала и как бы смирилась.

Фима дважды прочитал записку и с интересом посмотрел на меня.

– Записка показательна, – сказал он поставленным адвокатским голосом и прислонился к стене. – Сразу же отбрасываем все сомнения и заявляем твердо и однозначно: покойник этого писать не мог!

– Потому что ручку в руках держать не может? – испуганно догадалась Маринка. – Говорите, пожалуйста, серьезно, Ефим Григорьевич, а то мы тут и так все уже издергались!

– Говори только о себе, – тихо сказала я, усаживаясь напротив Фимы. – Ну, что скажет эксперт? Почему покойник писать не мог?

– Потому что покойники записки не пишут, – серьезно ответил Фима, вертя бумажку в руках, – они сами приходят, лично, и тихо так постукивают… – Фима несколько раз несильно стукнул по столешнице. – Таким способом.

– Да тьфу на тебя! – вскричала Маринка, переходя на «ты», все ее заготовленное впрок обаяние как ветром сдуло. – Пугаешь еще! Тут и без тебя хреново!

Фима достойно улыбнулся и обратился ко мне:

– А ты как думаешь, кто это написал?

– Человек, которому известно, чем мы занимаемся, – ответила я. – Но тут возможны два соображения, если думать о целях этого послания.

– Ну-ну, – поощрил меня Фима, – послушаем, что у вас сформулировалось.