Тень на Солнце

Душевник скривился, словно увидел змею. Несколько мгновений рассматривал дворянина с косичкой. Его напарник как бы невзначай положил на согнутую руку заряженный арбалет. Глаза небритого с косичкой сузились. Монах и тщедушный юноша переглянулись.

— Добрые люди! — вмешался монах, кладя руку на плечо небритого рыцаря. — Мы вовсе не мошенники или разбойники, можете сами взглянуть на печать, дабы удостовериться в подлинности наших полномочий.

Солдат скривился еще сильнее. Арбалетчик как-то странно ухмыльнулся.

— Сказано вам — ждите открытия ворот! И готовьте пошлину за вход, — еще раз подозрительно оглядев всех троих, душевники спустились со стены, о чем-то тихо переговариваясь.

— Отличное произношение, — сказал небритый с косичкой, слезая с упитанного рыжего жеребца. — Хорошее, я смотрю, дают образование в храмах, отче! Может и мне стать монахом, а, брат Кондрат?

— Тебя не возьмут, Зезва, — покачал головой монах, ослабляя подпругу своей лошади и что-то ища в седельной сумке.

— Почему, отче?

— Потому что ты грешник и богохульник.

Зезва Ныряльщик усмехнулся, привязал коня к вековому дубу и уселся прямо на желтую траву, опершись о могучий ствол исполинского дерева. Дуб возвышался неподалеку от пологого берега, на который медленно накатывались невысокие волны Темного моря. Справа от расположившихся путников высились башни Цума и темнели негостеприимные ворота. Слева, почти до самого горизонта тянулся пляж, покрытый мелкой галькой. Сверкали брызги над длинными дамбами, а вдалеке чернела башня маяка, что возвышался у входа в Цумскую бухту. Кричали чайки. Дул свежий морской ветерок.

Третий всадник, худощавый нескладный юноша, все это время хранил молчание, лишь пару раз улыбнулся, прислушиваясь к незлобливой перепалке спутников. Он принялся гладить свою кобылу, посматривая в сторону городских ворот.

— Каспер, а ты говоришь на языке душевников? — спросил Зезва, зевая.

— Я?

— Нет, мой конь Толстик!

Брат Кондрат стал неодобрительно качать головой, а Каспер смущенно потупился. Услышавший свое имя Толстик недоуменно заржал, покосившись на хозяина.

— Немного. У нас в деревне жило несколько семей душевников, и, когда я был маленький, то часто играл с их детьми. Они меня и обучили языку.

— Где же теперь эти душевники? — поинтересовался отец Кондрат, прикладываясь к пузатой бутыли, извлеченной, наконец, и сумки. — Хорошее винцо, клянусь Дейлой… По-прежнему живут в твоей деревне, сынок? Ну и хвала Ормазу, я всегда говорил, что…

— Не живут, отче, — прервал его Каспер. — Несколько лет назад их дома сожгли и сравняли с землей. Хозяева бежали, кто в Цум, кто в Элигершдад. Больше мы не видели душевников в наших землях.

— О, Дейла, — пробормотал отец Кондрат, передавая бутыль Зезве.

— Большой Погром, — мрачно кивнул Зезва, делая глоток. — В Цуме тогда чуть до войны дело не дошло, но войскам удалось подавить мятеж. С обеих сторон были жертвы.

Некоторое время они молчали, каждый думая о своем. Зезва и отец Кондрат отдали должное вину. Каспер от вина отказался, предпочтя воду из собственной фляги.

— Среди тех душевников, что бежали, мои родичи, — вдруг сказал Каспер. Монах и Зезва уставились на него.

— Так ты тоже душевник? — усмехнулся Зезва. — Хорошо маскируешься!

— Нет, — поморщился Каспер. — Просто тетя вышла замуж за нашего соседа-душевника. Тетя Зара. У нее сын, мы с ним часто играли в детстве. Еще до смерти отца. Когда случился Погром, мужа Зары убили и…

Зезва хотел что-то сказать в ответ, но передумал, и, поднявшись, с наслаждением вдохнул морской воздух. Некоторое время он наблюдал, как белоснежные барашки морских волн степенно двигаются по направлению к берегу. Где-то далеко, за длинным, вгрызающимся в море молом, мелькали черные тела резвящихся дельфинов. Ветер крепчал.

— Будет шторм, — проговорил Зезва, указывая на небольшую темную тучку на горизонте. — Не хотелось бы оказаться в это время без укрытия.

— Это точно, сын мой, — усмехнулся отец Кондрат, поглаживая бутыль с вином. — Я вот…

Зезва предостерегающе поднял руку, пригнулся и выхватил меч. Каспер уже давно притаился за широким стволом дерева, готовясь встретить незваных гостей. Отец Кондрат сохранил спокойствие, но и он сжал покрепче внушительного вида посох.

Из-за соседних деревьев показался всадник в красном плаще Телохранителей. Высокий и мускулистый, он уверенно и гордо держался в седле. Длинные, темно-русые волосы развевались на ветру. Холодные голубые глаза бесстрастно оглядели Зезву и его спутников.

— Приветствую посланников ей величества светлоокой Ламиры, да продлит Ормаз ее года! — произнес всадник, подбоченившись. — Долог путь от Мзума.

— Очень долог, незнакомый рыцарь, — проворчал Зезва, пряча меч. — С кем имею честь беседовать в столь прекрасное утро?

— Сайрак, командир корпуса Телохранителей Цума. Светлейший тевад Вож Красень получил письмо о вашем прибытии. Он ждет вас…

— Как любезно с его стороны.