Тень на Солнце

- Аштарт, властитель сердца моего. Когда-то я ненавидела тебя страшной ненавистью, но прошло время, и полюбила тебя дева али, полюбила так, как только может любить живое существо! Я должна идти...

- Нет!

- Я должна... - Злата взяла лицо Аштарта в ладони и поцеловала мужа в губы. - Не может али два раза человеком стать, таков закон наш! Не увидимся мы больше, но знай: охранять я буду вас всегда, до самой вашей смерти. Ибо в бессмертии моем - мое проклятие!

Злата закрыла лицо руками, зарыдала. Мгновенье и прозрачным стало тело девы али, слабо блеснули золотые волосы, растворяясь в воздухе.

- Злата! - Аштарт сделал шаг вперед, протянул руки. Полупрозрачная сущность обвилась вокруг него, застыла на мгновенье и улетела в ночь. Скрипнула дверь.

Шатаясь словно пьяный, юноша подошел к отцу. Старый гамгеон Арсен улыбался детям, которые играли с длинными седыми волосами деда и радостно гукали.

- Она всегда будет с нами, сынок!

Врата раскрылись, как всегда обрушив на Зезву волну боли. Черные круги заплясали перед глазами, он зашатался и рухнул на колени. Голова раскалывалась.

- Как обычно, - пробормотал он, приходя в себя.

Мир Демонов шумел и коптил вокруг. Адское зловоние ударило в нос Зезвы. Мимо него промчалось несколько инфернальных тележек, в которых сидели люди в странных, уродливых одеждах. Один из них высунулся, указал на Ныряльщика пальцем, что-то говоря своим спутникам. Но Зезва торопился, он не мог находиться здесь слишком долго.

Толстый человек в рубахе без рукавов и изображением трилистника на груди смерил Зезву колючим взглядом. Затем улыбнулся, что-то сказал. Его маленькие, бегающие глазки с любопытством взирали на гостя. Посетитель позвенел кошельком, и глаза толстяка зажглись алчностью. Он быстро запер дверь и повел Зезву в отдаленную комнату.

- Мне нужно кое-что, - ответил Зезва, дыша ртом. – Ты меня понимаешь?

Толстяк осклабился, закивал. Морщась от нарастающей головной боли, Ныряльщик подошел к накрытому куском ткани столу, дождался, пока хозяин стащит простыню с содержимого.

- Это, - указал Зезва, - вот это, и это вот тоже… Нет, - он поднял руку, - закрой. Ты же знаешь, я никогда не беру их.

Хозяин разочаровано запер дверцу стеклянного шкафа. Зезва несколько мгновений смотрел на сверкающие железные штуки, что блестели начищенной поверхностью.

- Нет, - повторил он, морщась от приступа боли в висках. – Я же сказал…

Зезва проверил сумку. Все купленное было на месте. Он еще раз пересчитал запасы.

Десять оборонительных, столько же наступательных. Еще разная мелочь, не оружие. Больше ничего. Даже эти адские взрывалки - слишком много. Отец бы не одобрил. Ныряльщик не может злоупотреблять даром Перехода. И даже если бы захотел, то не смог бы… Но Зезва давно не был здесь. Он скривился. Голова раскалывается, курвин корень! Пора назад, пока его не стошнило. Мир демонов смердит.

- Это оно и есть? - спросил Ваадж, опасливо взвешивая в руке металлический предмет.

- Да, - ответил Зезва. - Осторожно! Смотри, аккуратнее с этим стержнем, а не то разлетишься на кусочки как Миранда!

- Очень смешно, - буркнул чародей. Помолчав, отвязал от седла длинные ножны, протянул Зезве.

- Держи, Ныряльщик. Меч теперь твой.

- Спасибо... - Зезва принял оружие, обнажил меч и залюбовался сиянием клинка. - А ты как же?

- Да ладно, - махнул рукой Ваадж. - Я ж чародей. Джуджи сделают мне новый.

- Спасибо... А почему не светится, испортился?

- Да нет! На нелюдь реагирует.

- Ага... то есть, как страховидл ко мне, железяка твоя посинеет сразу?

- Именно так.

Ветер гулял по поверхности Иорки, гоняя игривую рябь от берега к берегу. Пройдясь по воде, он стремительно летел дальше, в дубраву, чтобы громким шелестом ветвей спугнуть распевшихся птиц. Оглашая воздух недовольными криками, птицы взмыли в небо. Ветер некоторое время гнался за ними, весело свистя, а затем вернулся к воде, и робким ураганом налетел на одинокого человека, что понуро стоял возле самой кромки воды. Сбил с него шапку, озорно засвистел и улетел опять к воде, радостно погнав по Иорке новую волну.

Яркое солнце почти скрылось, его слабеющие лучи изо всех сил пытались отвоевать у наступавшей тьмы последний островок света и тепла, но тщетно: ночь уже победно шествовала по земле, и вскоре тьма опустилась на воды реки Иорки. Испугался даже озорник-ветер, притих, затаился среди камышей.

Аштарт смотрел на воду, сжимая в руке поднятую шапку. Его глаза блуждали по реке. Показалась луна. В кустах запел сверчок.

- Злата! - услышал ветер крик человека. Удивившись, он выглянул из камышей, полетел к человеку, обвился вокруг него, зашелестел его плащом.

- Злата! - проговорил Аштарт охрипшим голосом. - Злата...

Ветер умчался. Аштарт присел на берегу, опустил голову. Безучастная вода мягко журчала у его ног. Пел свою песнь сверчок.

*******************************************************