Тень над королевством (СИ)

Набир не сомневался в этом: он знал Орменона много лет, старик был еще старой закалки, прямой как стрела из индрийской стали, и верен своему долгу. А это чего-то — да стоит!

«Таких уже больше не делают, мы— вымирающий вид», — подумал Набир с грустью.

4. КНОСС

В большом зале, на кожаном кресле с позолоченными подлокотниками сидел Кносс. Первое, что бросалось в глаза, – это его тучность. Казалось, что его красный кафтан с вышитыми золотом вензелями, вот-вот порвется по швам, обнажив необъятный живот.

Лицо Кносса отличалось какой-то неестественной молодостью, на нем не было ни единой морщинки, оно напоминало туго натянутый барабан, но, почему-то, с выпученными глазами.

Между его ног стояла на коленях обнаженная девушка. Ее длинные черные волосы водопадом спадали по спине, на которой виднелись еще свежие красные рубцы от ударов кнутом. Наклоненная голова красавицы совершала поступательные движения, издавая при этом чмокающие звуки. Сам же Кносс, несмотря на усилия девушки, казалось, думал о чем-то возвышенном.

— Я к вам с ежедневным отчетом, господин, — проговорил Тит.

Увиденное не смутило слугу, он давно уже привык к подобным сценам.

Сложно было определить возраст вошедшего. Его седые, коротко стриженные волосы и обветренное лицо не сочетались с молодым мускулистым телом. Хотя передвигался он с грацией восемнадцатилетнего, его серые уставшие глаза выдавали груз прожитых лет. Сложно было объяснить, но легко почувствовать в его взгляде что-то опасное, недоброе. Они словно излучали тьму, поглотившую его душу.

Кносс не счел нужным отвечать на слова слуги, а лишь кивнул и сделал характерный жест рукою: мол, – продолжай.

— Итак, господин, из самого важного: нам удалось, наконец, обработать графа д’Магсума, он плотно подсел на карточные игры. Какая-то гадалка убедила его, что этот дуралей выиграет целое состояние. Представляете? — при этом губы Тита вытянулись в длинную тонкую линию. — Конечно, этот дуралей проигрался в труху. На сегодняшний день он должен нам тридцать семь тысяч золотых. И за просрочку платежа долг увеличивается каждый месяц!

— Вот это – здорово! — со стороны было непонятно к кому именно обращается Кносс: к девушке или Титу. Когда он говорил, его двойной подбородок перекатом превращался в тройной и наоборот. — Давно пора, а то возимся с ним уже больше двух месяцев.

— Тут нужно было терпение, это как в ловле карпа, подсекаешь слишком рано или потянешь слишком быстро, – и у тебя в руках вместо долгожданной рыбы окажется пустое удилище, — невозмутимо ответил Тит. — Но ожидания того стоили, теперь старик не отвертится, у нас есть его расписка.

— Ты тут не умничай, а намекни ему, что мне от него нужно. Даже продав имение, д’Магсум не сможет расплатиться с долгами.

Кносс был владельцем целой империи, его интересовало все, что могло приносить прибыль. С его могуществом и состоянием, сколоченным за долгие годы, мало кто мог соперничать. Кроме того, он входил в Великий Совет. Но была одна мечта, которая не давала Кноссу покоя, он хотел стать благородным, иметь титул, что поставил бы его еще выше над другими. План в его голове созрел достаточно быстро, но его реализация и поиски подходящего кандидата требовали значительного времени. Прошло несколько лет, а заветный титул к нему так и не приблизился. И вот теперь появился шанс заполучить его.

— Он наотрез отказался платить или следовать предложенному нами вариант, — ответил Тит. — Старый дурак уперся и укрылся в своем замке в Каджайре, думая, наверное, что мы его там не достанем. Вот его слова: “Граф д’Магсума из рода Магсумов, никогда не отдаст свою дочь за такого проходимца как Кносс! ”.

Лицо толстяка побагровело от ярости, он отмахнулся ногой от стоящей на коленях девушки так, что та упала на спину.

— Сколько можно чиркать зубами?! Продай ее на Остров Работорговцев!

— Будет сделано, хозяин, — ответил Тит, по его команде в комнату вошли двое охранников и поволокли обнаженную девушку за дверь.

— Нет, нет господин, только не это, — извиваясь всем телом, кричала она. На лице девушки отразился ужас, а голубые глаза наполнились слезами. Кносс спокойно наблюдал за страданиями девушки, казалось, разыгравшаяся сцена даже доставляет ему удовольствие. Что касается остальных, то они были абсолютно равнодушны, словно из комнаты выносили стол или стул. Когда опять воцарилась тишина, Кносс продолжил:

— Д’Магсума еще пожалеет о своих словах, — количество подбородков Кносса опять увеличилось до трех, а лицо побагровело. — Он, наверное, не знает, что я делаю с оскорбившими меня. Кем вообще себя возомнил этот старый болван?

— Да, хозяин, он пожалеет, — ответил Тит, понимая, что в таком состоянии не стоит перечить хозяину.

— Вы же передали ему мое великодушное предложение?

— Да, конечно, – сразу после того, как мы получили расписку.

— Он что, думает, что мои слова можно игнорировать, словно крик сороки на ветке! Подключи людей Мумия, они умеют убеждать. Надо заставить этого старого осла пойти на сделку!

— Понял, господин. Я все сделаю.

— Есть еще что—то важное на сегодня?