Тень над небесами

Я готов поклясться, что человек посреди шоссе, прямо на нашем пути, появился из ниоткуда. Сумерки не успели достаточно сгуститься, чтобы скрадывать движения. Они способны нагнать мистики или помочь укрыться в придорожных кустах, но их не хватит для того, чтобы стать невидимкой посреди проезжей части — это едва ли возможно даже в безлунную ночь, я ведь по все еще не атрофировавшейся привычке включил фары.

Хотите верьте, хотите — нет, но человек просто-напросто «вырос» из асфальта в сотне метров от нас. Он возник из пустоты, хотя долю секунду назад на том месте не было ничего, кроме серого дорожного полотна.

Наверное, вы уже поняли, что это за человек. Я сразу узнал его, хоть в этот раз незнакомец был одет по-другому, уже толком не помню, как. Кажется, на нем был серый костюм, а может, и не костюм — но что-то серое, точно. Странный блеск его глаз пробудил воспоминания того первого жуткого сна, сна-катастрофы, и по телу пробежал холодный озноб.

Человек выставил перед собой вытянутую ладонь, и этот знак понятен — нужно остановиться. Но попробуй, отреагируй, когда пешеход-смертник прямо на твоей линии движения и даже не пытается уйти.

Я вдавил педаль тормоза так сильно, что вся правая нога взвыла болью, и вцепился в руль, чтобы не закрутить машину. Примитивный ответ неопытного водителя на внезапную угрозу. Любой, кто с машинами на «ты», знает, что оттормаживаться в пол не рекомендуется, да и вообще, на таком широком и пустом участке вполне можно объехать умалишенного пешахида, достаточно лишь задать курс и прибавить газ, чтоб не раскачивало «задницу», а потом спокойно остановиться, не заставляя пассажиров паниковать.

Томаш что-то вопил, Леха сквозь зубы изрыгал проклятие, чертовски медленно, а я с буддистской отрешенностью уперся кроссовкой в тормоз и пялился на приближающегося человека. Он был невозмутим, на лице — ни тени страха. Он просто стоял, вытянув руку перед собой, а потом исчез так же, как и появился. Моментально растворился, когда капот почти боднул его в низ живота.

Спустя несколько метров машина остановилась. От покрышек поднимался дым, по салону пополз мерзкий паленый запах от раскаленных тормозных колодок, но моя кровь была горячее — молотящее сердце гоняло ее с сумасшедшей скоростью, словно готовя тело к последней и решительной схватке. Пульс, наверное, достиг отметки в сто восемьдесят ударов в минуту, что для давно не тренировавшегося человека очень опасно.

Голова странно потяжелела, в ушах зашумело, а у глаз как будто бы сбилась настройка резкости. Все вокруг сливалось и слипалось, лишенное привычных очертаний, от в очередной раз затянувшегося тучами серого неба до серой же приборной панели и торпедо.

— Я его уже видел, — возвестил Томаш сдавленным голосом, первый нарушивший тишину.

— И я, — заявил Леха, утирая рукавом вспотевший лоб — шок благотворно на него подействовал, он внезапно понял нашего польского товарища без перевода. Хотя, в данном случае Томаша понял бы любой русский и славянин вообще.

Наталья сидела, ни живая, ни мертвая, и не могла проронить ни слова.

— И мне его лицезреть доводилось, — признался я и уронил голову на руль — к счастью, поплохело мне лишь на мгновение, я уже чувствовал себя лучше. — Не поверите — во сне.

— Отчего ж не поверю, — усмехнулся Леха. — Не далее, как вчерашней ночью.

Перевел Томашу, тот кивнул.

— Да, и я встречал его во сне, причем дважды.

— Чертовщина, — задумчиво проронил Леха, глядя вперед. — А ведь я тебе говорил, что предчувствие нехорошее, а значит… Мля, приплыли.

Навстречу из-за подъема вынеслись две машины — здоровенный ленд крузер и угловатый гелендваген.

— Не уйдем, — сразу предупредил я. — Сидим тихо, как мышки. Может, проедут мимо.

Ага, щас. Наша машина стояла аккурат посреди дороги, у всех на виду, не заметить ее невозможно, а в таких джипах вряд ли ездят чуткие и отзывчивые люди. Родители Томаша были исключением, но правила никто не отменял. Да, а еще я не выключил фары. Да и когда я должен был это сделать? Соблюдать светомаскировку я и не думал, совсем забыл о том, что лучше передвигаться скрытно.

Гедендваген встал нос к носу с нашим субару. Номер был польский, и я не знал, радоваться или горевать. Пока я размышлял об этом, ленд крузер перекрыл выезд сзади.

Леха недвусмысленно направил калашников водителю гелендвагена в лоб. Тот рассмеялся, запрокинув голову, открыл водительскую дверь и вышел наружу. К нему присоединилось шесть крепких, подтянутых ребят, кто в спортивных костюмах, кто в натовской форме, купленной в популярных нынче милитаристских магазинах. Хотя, скорее они это барахло тиснули из «склепа», вон, все новенькое, с иголочки.