Башня Нью-Бейли высилась недалеко от собора Святого Бенедикта — и Имперских Садов, где корсары ночью преследовали Одержимого. Вытянутый купол венчала статуя женщины в хитоне, расправившей крылья за спиной. В левой руке она держала чашечные весы, а правой замахнулась длинным мечом, вокруг которого скульптор сделал языки пламени. Капли дождя падали на скрывающую глаза повязку и стекали, будто слёзы Ангела Правосудия.
Не сбавляя шага, Пиксель шёл к входным дверям. Слева и справа от него столпились горожане, которым не давали приближаться полицейские с дубинками и щитами. В основном жители верхних уровней — лощёные господа и дамы в причудливых нарядах. Зонты защищали аристократические головы в цилиндрах, шляпках и чепчиках от капель дождя.
Люди криками и улюлюканьем провожали команду «Аркана», поднимавшуюся по ступенькам. «Как знаменитостей, — подумал Пиксель, — только совершивших нечто нехорошее». Капитан слышал возгласы: «Пиратов на виселицы!», «Корсары — террористы!», «Валите на Зекарис!» и прочие оскорбления, многие из которых были также написаны на плакатах. Приземистый зелёный булькрокпронзительно залаял при виде Пикселя. Хозяин, одетый в малиновый костюм джентльмен с завитыми усами, с трудом удержал животное на поводке.
И только мальчик в форме некой элитной школы, который спокойно стоял на ветру в шортах, улыбнулся корсару и поднял две игрушки наподобие тех, что продавались на Высокой Горе. Узнав в фигурках себя и Босса, Пиксель помахал рукой, насколько позволили оковы.
— Не задерживаться! — грубо сказал полицейский. — Здесь вам не парад!
И подтолкнул дубинкой одного из корсаров, идущих в конце процессии. Тот люто оскалился, но ничего не ответил.
— Мистер Пиксель, прокомментируйте ситуацию!
— Мистер Пиксель, это правда, что вы на стороне Одержимого?
Жадные до сенсаций репортёры хищно кричали капитану с дозволенного им расстояния, однако он им не отвечал.
После ступенек, напомнивших Пикселю местный музей, «космические волки» очутились в вестибюле с высокими потолками, своды которых опирались на колонны. На другом конце длинного зала стоял памятник — кто-то в судейской мантии и завитом парике.
Стражи порядка задержали корсаров на входе, заставив по одному пройти через рамки металлоискателей. Затем каждого «космического волка» просканировали отдельным прибором и прощупали на отсутствие оружия, взрывчатки и других опасных предметов. Бессмысленная мера — и так сабли, пистолеты и всё, что можно, отобрали при аресте.
— Смотрите, я чист! — раздражённо крикнул Антимон. — Императором клянусь!
— Он тебя не простит, разбойник, — бросил осматривавший его полицейский.
За рамками корсаров встретил нервный служащий в деловом костюме, держащий несколько информационных планшетов за пазухой. Его сопровождали восемь вооружённых полицейских.
— М-мистер Пиксель, — волнуясь, выдал он. — П-прошу за м-мной.
Команду брига посадили в просторном зале с таким же высоким сводчатым потолком. На белых стенах висели портреты угрюмых рейвенхольдцев.
— П-подождите здесь, с-сэры, — сказал служащий, кивая в сторону длинных деревянных скамей.
— Да вы сама любезность, — съязвил Михаил.
Клерк неловко развернулся и покинул зал, а полицейские встали на стражу у входа.
— Ненавижу центральные миры! — выкрикнул Антимон, когда богато украшенные двери захлопнулись.
Пиксель лишь с грустью посмотрел на судового врача.
— У нас на фронтире всё понятно — где свой, где чужой, и только О’Доэрти бузит иногда, — продолжал тот. — А здесь… Здесь нас бросили в тюрьму свои же, и под каким-то надуманным предлогом!
— Разуй глаза, Анти, — буркнул Свинтус. — Как будто не в Империи живёшь.
— Империя Империи рознь, — вставил Босс.
— Там, откуда я родом, к пиратам относятся не лучше, — вполголоса добавил Хаямура.
— Мы! Не! Пираты! — взбесился Антимон. — Мы корсары на службе Его Божественного Императорского Величества, и требуем к себе должного уважения!
— Тише, Антимон! — прикрикнул Пиксель.
— А ты, капитан, с ночи сам не свой! — разошёлся судовой врач. — Сидишь мрачнее тучи, будто тебе плевать на команду, на нас! Что всё-таки там произошло?
Внутри Пикселя закипела ярость, но воли он ей не дал.
— Нашёл время это обсуждать, — ответил он так, чтобы полицейские не услышали. — Мы невиновны, понял? Как будто в первый раз завалили задание.
— Всё же я заслуживаю знать правду, — в голосе Антимона послышалась обида. — Все заслуживают. Мы команда или кто?
— Я уже сказал её, — твёрдо ответил Пиксель. — Если ты не услышал — твои проблемы.
Его передёрнуло. И ради чего врать своим? Змей с ними, с новичками, нанятыми на пиратских платформах. Но люди, с которыми Пиксель провёл почти всю жизнь, с которыми перенёс множество лишений и опасностей — они же действительно заслужили знать. Вот только имперский суд не был подходящим местом для откровений.
Ефросинья шла по коридору, отделанному деревянными панелями. С ней были Надя, сержант Козлов и два штурмовика. Всё-таки стоило напомнить этим рейвенхольдским снобам, что охранительница прилетела не с какой-то дальней планетки, а с самой Земли!