Тень одиночества

Мать Ирины сидит в кресле перед кабинетом, рядом с ней сидит обеспокоенная женщина среднего возраста, с тревогой смотрит на дверь. Ирина, потупив взгляд, стоит у двери в кабинет.

Открывается дверь, из нее выходит женщина с большим животом, ее под локоть держит пожилая акушерка. Навстречу им срывается женщина, что сидела рядом с матерью Ирины.

Мать с любопытством смотрит на них. Те по-тихоньку идут вдоль по коридору. Акушерка смотрит на Ирину, жестом руки приглашает войти. Ирина входит, за ней акушерка.

С места срывается мать. Уже в дверях ее останавливает рукой акушерка, закрывает перед ней дверь. Та расстроенная садится, смотрит с напряжением на дверь.

В кабинете тесно и неуютно.

У окна стоит стол, за ним сидит молодая женщина, врач, что-то пишет в карточке, подняв глаза, смотрит на вошедшую Ирину, скороговоркой вскользь бросает: «Добрый день!»

Тут же, просит раздеться и пройти к креслу.

Ирина, молча, раздевается за ширмой, на нервах у нее трясутся руки, боится услышать озвученную новость. Какой она будет знает только Господь и вот эта милая женщина, что, словно не обращая на нее внимания, пишет быстрым почерком что-то в карточке, лишь изредка, искоса бросая любопытный взгляд на вошедшую, практически ее ровесницу.

Не испытывая стыда от поедающего взгляда акушерки, Ирина идет к креслу. Та уже стоит рядом подсказывает жестом, как лечь. Она ложится, свесив ноги с опоры для ног.

Врач дописывает, бросает карточку в сторону, встает, идет мыть руки, одевает на руки резиновые перчатки, подходит к креслу, смотрит на пациентку.

Осторожно дотронувшись ладонью до коленей, тихо просит:

– Пожалуйста, расслабьтесь.

Вот, как раз в этот момент, Ирине стало стыдно.

Сделав ручное обследование, врач констатировала:

– Поздравляю, мамочка, Вы на шестой – седьмой неделе. Глядя в глаза Ирине, холодно спросила: – Будете рожать?

Ирина молча кивнула. Кажется, что ее коснулось тем приятным холодком – счастье. Она действительно хотела родить.

Под пристальными взглядами женщин, Ирина, сжавшись, закусывает губы. А в это время, у двери стоит мать, с напряжением вслушивается, что происходит за дверью. До слуха доносятся приближающиеся шаги.

Та, отпрянув от двери, стоит в нетерпение. Дверь открывается, из нее спокойно выходит Ирина. Мать пытливо смотрит на дочь. В дверях появляется акушерка, что хочет закрыть за нею, та искоса глядя на мать и дочь с силой закрывает дверь. Ирина вздрагивает, уже подойдя к матери, шепотом, буркнула:

– Пошли домой! Буду рожать!

…Придя домой, они, молча вдвоем идут на кухню.

Мать все, же хочет высказаться, внутренне накручивает себя, бросая строгие взгляды на Ирину.

Стоя спиной к окну, мать моет посуду, повышенным тоном, с угрозой, говорит:

– Ни каких рожать! Даже не думай! Потом благодарить будешь.

Ирина, стоя на своем, однозначно заявляет:

– Рожу!..

…Хотела родить! И вот все мечты рушатся. Свадьба…

В ее голове свербит одно, что ребенка от не любимого человека она иметь не будет. Это был ее приговор нелюбви…

Клиника.

В палате лежат двое. Ирина и молоденькая девушка.

На ее тумбочке лежат принесённые санитаркой продукты. Из-под подушки торчит фото Евгения. Она смотрит в потолок, переосмысливая, что, же надела… Девушка смотрит на соседку, кивая в сторону фото, говорит с беспокойством:

– Не захотел?

Ирина поворачивает голову, немного развернувшись, заталкивает рукой фото под подушку, с сарказмом говорит:

– Нет! Он для меня умер!

Зло в адрес девушки:

– Мне просто стало страшно!

Она откидывает голову, отворачивается в сторону. Девушка приподнимается на локтях, не веря ушам. С жалостью смотрит на Ирину, беззлобно говорит:

– Ну и зря! Ребенок не при чем!

Она, же вынимает фото, рвет на клочки, бросает на пол.

Прячется с головой под простыню, рыдает.

ПРИГОВОР – НЕЛЮБВИ ЕЮ ПРИВЕДЕН В ИСПОЛНЕНИЕ.

ТРИ МЕСЯЦА НАЗАД…

Генрих вошел в здание вокзала, оглянувшись по сторонам, он не заметил своего сокурсника, Бориса, что впрочем, и подверг переезду в Санкт-Петербург, наобещав «золотые горы», что все в Питере у него поставлено на ногу, проблем с трудоустройством у него не будет. Однако что-то он не спешил встречать с распростертыми объятиями друга. Генриху ничего не оставалось, как пройти в зал ожидания. Он сел на свободное место, подальше от любопытных глаз, чтобы осмотреться и что-то определить для себя, как и что, на лицо одно, что у него в этом городе никого нет, кроме Бориса. Надо ждать.

Он ощутил толчок в бок.

– Хочешь выпить? Как-то одному не с руки, а выпить неймется, – сказал мужик, очень похожий на чебурашку, весь всклокоченный, глаза счастливые… Мужик, вдруг признался: – Я сегодня дедом стал. Богатырь у меня родился! Во! Он свободной рукой показал объем в пространстве его внука, что говорит о большом росте и весе. На предложение выпить Генрих отказался, говоря, что дорога измотала, присел здесь отдышаться. Тот с пониманием без обиды отвернулся. Генрих открыл дорожную сумку, достал из нее ноутбук, включил сеть, стал рыться в интернете. Мужик вновь решил пообщаться, стараясь не быть назойливым с мольбой в голосе произнес: