Тень олигарха

По праздникам, находясь в кругу семьи, он навевал скуку своими воспоминаниями о прежних временах, с упоением рассказывая о героических подвигах советской милиции, при этом ему уже было трудно сосредоточиться на какой-то конкретной мысли. И тем не менее он любил рассуждать о политике, экономике, музыке и гимнастике. Причем престарелый отставник был убежден: он настолько хорошо владеет темой, что мог бы прямо завтра возглавить правительство, министерство или спортивную федерацию. Разумеется, все окружающие его люди непременно должны были подстраиваться под него, а не наоборот. Впрочем, временами Василь Васильевич и сам замечал, что погряз в тирании, однако себя оправдывал тем, что делал это без злого умысла, а просто потому, что считал: так правильнее.

Тем не менее в ворчливой старости своей он остался верен долгу в борьбе с преступным миром, правда, власть его ослабела. И все же кое-какие связи остались, так что Денисов чувствовал: синяки от пройденных на проселочных дорогах ухабов стоят свеч. Василь Васильич при каждом удобном или неудобном повороте хватался за бок, в котором на протяжении множества служебных лет висела кобура с пистолетом, вспоминал, что оружие у него теперь только охотничье и хранится оно на всякий пожарный случай в багажнике автомобиля, выработанным командным голосом орал: «Молчать!» — и, крепко держась за руль, двигался дальше.

По составленному Бельской фотороботу удалось-таки выйти на след убийцы — неоднократно судимого за грабеж и хищения некоего Евгения Новикова, воспитанного улицей в полном соответствии с правилами суровой жизни. Мать и брат его умерли, с бывшей женой и ребенком отношений никаких не наблюдалось, к тому же единственный документ, полученный им, а именно советский паспорт образца 1974 года, накануне предусмотрительно был утерян.

Межгосударственный розыск по линии Интерпола информации не добавил. Единственная зацепка — приезд Новикова в Минск с сожительницей и ее ребенком, некой Кондратовской Зинаидой. Именно об этой даме Денисов просил разузнать чудаковатого полковника.

— Дамочка, что тебя интересует, родилась в Латвии, однако недавно перебралась в Московскую область и даже успела получить российское гражданство, — наконец после очередного ухабистого поворота проорал глуховатый отставник.

— Замуж, что ли, вышла?

— Догадливый! В деревеньке Талдомского района Московской области. — Полковник так громко загоготал, что руль в его руке заходил ходуном, и не успокоился, пока не свернул на узенькую извилистую проселочную дорожку, вдали которой показались деревянные постройки.

Однако в самом центре небольшой деревеньки не до конца остывшее пепелище явило лишь части сгоревшего дома. Здесь, по некой тайной информации, совсем недавно проживали Кондратовская Зинаида с мужчиной, по описаниям похожим на Новикова, и маленький ребенок.

— Эх, опоздали!

Опять все сначала. Упрямый Василь Васильевич, не на шутку разозлившись на простывший след непойманного преступника, поднял на уши всю столичную милицию, громогласно обещая открутить головы, руки, ноги и другие нежные части всем тем, кто помешает найти убийцу. В ответ от милиционеров последовали обыски в десятках, а потом и сотнях московских квартир, которые чуть не ежедневно меняли своих квартирантов. И каждый раз, когда проверяли очередную информацию… след успевал простыть.

Вскоре Денисов со стажером умчались домой несолоно хлебавши, поскольку расследования других уголовных дел без них некому было доверить.

Наконец через две недели активной работы в Москве и Московской области Новикова остановили на выходе из арендованной квартиры в городе Видное. Уверовав в свою безнаказанность, никакого сопротивления изумленный мужчина не оказал, спокойно прочитав постановление о привлечении в качестве обвиняемого и объявление его в розыск. Паспорт и другие документы, удостоверяющие личность, были ему без надобности, потому что, достаточно успешно скрываясь, он все время жил в арендованных квартирах, и в милицейских учетах информации о нем не было совсем.

Меж тем Игорь Денисов с нетерпением ждал экстрадиции Новикова в Беларусь. Начиналась поздняя осень, погода все чаще становилась мрачной и трудной. Несло дождем, промозглым холодом, от которого капитан дрожал в непромокаемом пальто, отворачивая от ветра голову. Ветер рвал в клочья кусты и деревья, вихрем налетал откуда ни попадя, брызгая ледяными каплями, свистал в закоулках зданий, как будто искал, куда покрепче ударить, и стихал на мгновенье, чтобы в следующую минуту усилиться во сто крат. Вконец измученный, ни разу за три недели не покинув своего кабинетного угла, за исключением коротких ночных вылазок домой, Денисов понемногу начинал распутывать змеиный клубок. Вскоре обвиняемый сидел перед ним — сильный, мускулистый, небритый и злой, с колючим взглядом исподлобья.

— Где и как с Грудинским познакомился?

— Кто это?