Тень Отца

Мириам глубоко вздохнула, словно какой-то большой груз свалился с ее плеч. Она закрыла лицо руками. Иосиф не знал, что она делает, заслонившись ладонями, — смеется или плачет от счастья, но она тут же убрала руки. Она нежно смотрела на него, и ее глаза были полны слез. Она говорила только взглядом, но благодаря ее взгляду Иосифа покинуло все, что сдерживало его радость. Ее мир по–прежнему не был его миром. Но несмотря на это он чувствовал, что она любит его, любит по–настоящему, как только можно любить… Он не имел права требовать большего. Чего бы это ему ни стоило, но Иосиф знал теперь, что он получил больше, чем кто бы то ни был.

19

Была уже поздняя ночь, и царский дворец в Себасте погрузился в тишину. Но в одной из боковых комнат пировали несколько человек. Трое мужчин возлежали у стола, заставленного изысканными яствами; в кувшинах с высокими горлышками было вино.

Слуги приготовили стол и были высланы вон. В комнате находились две женщины, но они не принадлежали к числу слуг. Обе были богато одеты. Они присели на ложах подле пирующих, доливая им вино, подавая блюда и прислушиваясь к тому, о чем они говорили. Поначалу женщины молчали, затем младшая из них стала вставлять свои замечания. Ее страстные и горячие слова подливали масла в огонь. Ее смуглое красивое тело просвечивало сквозь тонкую ткань платья; белые зубы блестели среди полных, выразительных губ. Говоря, она быстро жестикулировала, и тогда звенели ее золотые серьги и ниспадающие на лицо цветные бусинки диадемы. Глаза женщины блестели сквозь нити бусинок, словно глаза пойманного хищника за решеткой клетки. Мужчины все внимательнее прислушивались к тому, что она говорила.

Женщина постарше по–прежнему молчала. У нее было грустное лицо, полный тревоги взгляд. Это была Дорис, первая жена Ирода, отдаленная, когда он женился на представительнице хасмонейского рода, и возвратившаяся в царский дворец, когда Ирод, приказав убить сыновей Мариамны, сделал своим преемником Антипатра, своего первородного сына. Дорис была простой бедуинкой и знала, что привилегированного положения царской жены она уже никогда не достигнет. Впрочем, у Ирода были другие жены, да еще несколько наложниц помоложе Дорис. Поэтому она теперь держалась возле сына и служила ему. Сейчас она сидела у его ног. На ее лицо также спадали нити бусинок, скрывавших глаза. Но если на мгновение бусинки отодвигались, можно было заметить затаившийся в ее взгляде страх.

Теперь говорил Антипатр, бодро жестикулируя. Он был рассержен и возбужден. Его ноздри раздувались, как у лошади перед забегом на ипподроме. Тот факт, что он стал наследником, не примирил его с отцом. Он очень хорошо помнил, что долгие годы был отдален от трона. Он знал о непостоянстве Ирода и поэтому не доверял ему. По линии идумейских правителей он унаследовал вспыльчивость, а также любовь к распутству — две склонности, которые легко заглушали рассудок.

— Вы знаете, что он с необыкновенной нежностью занялся сыновьями Александра и Аристовула. Что это означает? Легко догадаться. Он убил их отцов и заботится о детях. Мне написали из Рима, чтобы я был начеку. Говорят, что цезарь, узнав о смерти сыновей Мариамны, сказал, что лучше быть свиньей, чем сыном.

— И был прав, — засмеялся Ферор.

— Он не берет в рот свинины, чтобы понравиться иудеям. Наверняка, для того же он теперь воспитывает этих щенков. А ведь это ты, — Антипатр указал пальцем на своего дядю, — стал заботиться о них!

Голос Антипатра сорвался на крик, но царь Переи остался спокоен. В то время как один метал громы и молнии, другой медленно цедил слова, поглаживая при этом свою подкрашенную в черный цвет бороду. Будучи намного младше Ирода, Ферор все же уже не был молод. Теперь он скрывал свой возраст, подкрашивая и завивая волосы. У ног его сидела его жена Роксана. Именно она была той женщиной, которая вставляла в разговор свои пылкие слова. Когда-то она была простой невольницей, но Ферор ее так безумно полюбил, что сделал своей законной женой. Ради нее он отверг предложение Ирода жениться на его дочери Кипрос. Это вызвало вспышку ярости у Ирода. Но, несмотря на требования брата, Ферор не отдалил Роксану. При дворе говорили, что старый царь пытался сам заполучить Роксану, но она отвергла его ухаживания. Отношения между братьями стали портиться. Ферор теперь все больше и больше подпадал под влияние жены, ее матери и сестры. Из этих трех женщин при нем образовался настоящий совет, без согласия которого он не мог ничего предпринять. Женщины были в ссоре с Саломеей, ее дочерьми и дочерьми Ирода. Зато они считали необходимым найти общий язык с Дорис. Она сама их не интересовала: они заботились о сближении Ферора с Антипатром.

— Дело обстоит так, как ты сказал, — произнес Ферор.

— Ты выращиваешь змеенышей! — воскликнул Антипатр.