Тень Отца

«И долго мы так будем идти?» — вертелось в голове у Иосифа. Они шли по городской улице. Он знал каждый дом, мимо которого они проходили. Этот принадлежал брату, тот — дяде, а этот — сыну сестры… Он не остановился ни перед одной дверью, не постучал ни в одну из них. Он помнил слова Савея о том, что все они договорились… Они предполагали, что он придет, они ожидали его — и закрыли перед ним двери. Они прогнали его, как бродягу.

У него было такое чувство, что из-за закрытых калиток на них смотрят чьи-то глаза. Ведь не могли же они не наблюдать за ним тайком.

Из-за угла дома вышел тощий пес. Он поднял вверх одно ухо и какое-то время внимательно смотрел на идущих. Он застыл на месте, затем сорвался с места, залаял и, резко махая хвостом, бросился к ногам Иосифа. Пес скулил от радости. Может, он узнал Иосифа, а может, просто соскучился по человеческой ласке. Когда Иосиф почти инстинктивно нагнулся над ним и провел рукой по свалявшейся шерсти пса, тот пришел в еще больший восторг — стал скакать и бешено кружиться вокруг них.

Они шли дальше. Стало смеркаться. Ветер разогнал тучи, и на прояснившемся небе зажглись первые звезды. С каждым мгновением становилось все холоднее.

Они дошли до конца городской улицы. Ни одна калитка не отворилась, ни в одну из них они не постучали. Позади остался последний дом. Дальше начинались поля и луга. Где-то здесь было поле Давида, которое отец оставил ему в наследство.

Неожиданно он вспомнил… Там, на его поле, раньше стоял убогий домишко. Люди, которые в нем жили, не принадлежали к их роду и даже не были иудеями. Оза, так звали этого человека, прибыл в их город издалека, с женой и ребенком. Он был нищ, убог и придерживался чужой веры. К нему относились с презрением. Никто не хотел его принять. Один только Иаков сжалился над ним: позволил ему построить дом на древней родовой земле и дал ему участок земли для возделывания. За это Оза работал у него в хозяйстве. Иосиф тоже часто звал его в свою мастерскую, чтобы тот мог что-нибудь заработать, так как семья Озы стала довольно большой. Другие жители города относились к Озе с презрением. Даже дети сторонились его детей.

— Пройдем еще немного, — сказал Иосиф Мириам. — Попробуем здесь…

Домик стоял там же, где и раньше. Темная маленькая конура, обмазанная глиной и грязью. Ворота во двор были открыты. Иосиф сказал:

— Подожди немного.

Мириам осталась у ворот. Ее усталость, видимо, была очень велика, потому что она тяжело прислонилась к столбу, на котором висела калитка. Пес и осел остались возле нее. Животные обнюхивали друг друга.

Иосиф быстрым шагом пересек двор и стал стучать в двери. Ему никто не ответил. Он вновь заколотил нетерпеливо. На этот раз он услышал шаги босых ног.

— Кто там? — спросил женский голос.

— Это я, Иосиф, сын Иакова.

— Мир тебе, Иосиф, — женщина, открыв дверь, выглянула из-за завесы. — Я Ата, жена Озы. Ты помнишь меня?

— Помню, Ата. Твой муж дома?

— Тебя, должно быть, долго не было в городе, раз ты не знаешь, что Оза умер.

— Да, меня долго не было, и я ничего не знаю о его смерти. Но слушай, Ата: я пришел сегодня в Вифлеем с женой. Мы долго шли и очень устали. Моя жена с минуты на минуту должна родить. Нас нигде не приняли…

— Я знаю, — сказала она. — До меня дошел слух, что они не хотят.

— У нас нет никакого пристанища.

— Этот дом — твой.

— Ты примешь нас?

— А разве может быть иначе? Ты всегда относился к нам с сочувствием и добротой. Всем, что у нас есть, мы обязаны тебе. Все, что здесь есть, — твое… Но дом маленький и грязный. Даже, смотри, обваливается стена. Нет мужчины, который бы ее укрепил. Ты хочешь в такую нищету привести свою жену?

— Лучше провести ночь в убогом жилище, чем на улице.

— Это правда. Я уйду вместе со своей семьей и оставлю тебе весь дом. Но, может быть, лучше сделать по–другому. Ты, наверное, помнишь, что за этим домом есть скала, а в скале — пещера, просторная и сухая. Оза хотел сделать из этой пещеры жилище, но ты уехал, а он ничего не хотел делать на твоей земле без твоего согласия. Мы держим в пещере вола. Хочешь, я пойду с вами, принесу туда огонь. Мой Азиз принесет вам дров. Когда разгорится костер, в пещере будет тепло. Наверху, в скале есть источник. Мы разогреем воды, я принесу еду. Я готова служить вам во всем. И если позволишь, я помогу твоей жене. Я рожала одна много раз…

— Ну конечно! Я прошу тебя об этом, Ата.

— Ничего не проси. Здесь ты господин. А я рада уже оттого, что могу выразить свою благодарность тебе. Где твоя жена?

— Она осталась возле калитки.

Ата выбежала во двор. Иосиф услышал, как две женщины разговаривают. Он вздохнул с облегчением, быстро произнес молитву–благодарение. Всевышний помог — в последний момент, когда уже казалось, что они на грани отчаяния. И это так странно: пещера оказалась на его земле, а женщина, с таким усердием поспешившая ему на помощь, была женой единственного в Вифлееме чужестранца!

Облака уже совсем рассеялись и скрылись за горизонтом. Высокое небо светилось звездами. Часть из них, казалось, упала на землю — это были костры пастухов, стерегших стада на лугах в долине.