Тень Победы

И в этом тоже вина Жукова. Почти всю войну Жуков был заместителем Сталина, а перед войной — начальником Генерального штаба. В его подчинении находилась вся армия, через которую за время войны прошло почти тридцать миллионов человек. Любого из командиров Жуков мог приблизить к себе, поднять на любой уровень, сделать своим подчиненным и другом. Практически весь высший командный состав Красной Армии за время войны был сменен, причем не один раз. Выбирай любого, проверяй в деле, поднимай выше или гони прочь! Жуков гнал от себя сильных людей, тех, которые не стеснялись иметь собственное мнение, тех, которые имели смелость возражать. А приближал к себе Жуков лизоблюдов и холуев. Все они оказались флюгерами. И ничем больше эти пресмыкающиеся быть не могли. Подул ветерок в другую сторону, и на одном гектаре с Жуковым не оказалось никого.

И генерал-лейтенант Телегин с женой оказались в гостях у Жукова не потому, что дружба тут неразрывная. Тут другая причина. Совсем недавно Телегин был членом Военного совета Группы советских оккупационных войск и советской военной администрации в Германии. В Главном политическом управлении Советской Армии он был человеком номер два. Выше него по положению был только сам начальник ГЛАВПУРа. Телегин, как мы помним, должен был следить за моральным обликом всех советских воинов в Германии, начиная с Жукова, и лично подавать всем пример правильного, безупречного поведения. С этими обязанностями Телегин не справился. Он не пресекал воровства Жукова и сам проворовался. В особо крупных размерах. Сталин убрал Жукова из Германии. Он убрал оттуда и Телегина, отправив его на курсы усовершенствования политического состава. Вчера

Телегин был вторым человеком в ГЛАВПУРе, а сегодня он — школяр среди начинающих партийных и комсомольских работников.

Высших руководителей Сталин посылал на учебу только в знак жестокой немилости. Обычно отправление на учебу предшествовало аресту. Так было с генерал-лейтенантом Павлом Рычаговым. Сегодня Сталин верит Рычагову, и Рычагов — заместитель наркома обороны. А завтра Сталин в Рычагове разочарован и посылает его учиться в академию, за одну парту с капитанами и старшими лейтенантами. Это унижение перед арестом. Поучился несколько месяцев? Хватит. В один прекрасный день во время перерыва между занятиями тебя встретят бодрые ребята и возьмут под белы рученьки. «

Именно этот сценарий ждал Телегина. Учиться на курсах усовершенствования ему осталось совсем недолго. Его арест уже был предрешен. Этого ни Телегину, ни многочисленным его друзьям знать пока было не дано. Но друзья Телегина уже бросились от него во все стороны столь же борзо, как и от Жукова. Телегин с женой собирались встречать Новый год вдвоем, но позвонил Жуков. К нему и поехали.

Высказываю предположение, и можете со мной не соглашаться: если бы Сталин не сбросил Телегина с тех заоблачных высот, если бы Телегин все так же был большим начальником, а не слушателем курсов политграмоты, то он к Жукову в гости тоже не поехал бы.

3

Возможно, читатель возразит: что это мы все о личных качествах и чертах характера Жукова? Не пора ли о стратегии? Нет, товарищи. Мы говорим не о чертах характера. Мы говорим о полководческих способностях нашего героя. Подбор и расстановка кадров — важнейшая область деятельности полководца. Умный и волевой полководец и подчиненных себе таких же подбирает. Вновь и вновь цитирую великого Макиавелли: «Обуме правителя прежде всего судят по тому, каких людей он к себе приближает».

Когда Жуков был в зените славы, его окружала толпа друзей, которых он выбрал сам. Чуть пошатнулось положение Жукова, и упорхнули друзья, как воробушки. Вот в этом и вся «мудрость» Жукова: в его окружении оказались одни прохвосты. Сильных, верных, мудрых и честных людей рядом с ним почему-то не оказалось.

Удивляет и плач Жукова в присутствии Телегина и его жены накануне празднования Нового года. Хочется поплакать — закройся на ключик, поплачь вдоволь. Но не при гостях же!

Жуков был мародером и расхитителем народного достояния. Любого солдата, офицера, генерала поставили бы к стенке даже за тысячную, за миллионную долю того, что наворовал Жуков. Но Сталин Жукова не расстрелял, не посадил, не арестовал, погоны не сорвал, в тот момент еще даже не конфисковал награбленных бриллиантов. А Жуков уже плачет.

В Москве для Жукова работы нет. На должность стратега он не тянет. За границу его посылать нельзя: он уже проворовался в Германии, и под его руководством советские войска в этой стране разложились до степени полной неспособности воевать.

Сталин поставил Жукова на военный округ. И Жуков пустил слезу. Мерецков и Рокоссовский в свое время прошли через арест, пытки, камеру смертников и даже через имитацию расстрела. Они-то не знали, на какой расстрел их волокут, на туфтовый или настоящий, но прошли и через это. А если бы с Жукова погоны сорвали, как бы он тогда себя вел?

4