Тень 'Полярной звезды' (Салли Локхарт - 2)

И тут она увидела, как изменилось его лицо. В его глазах что-то сверкнуло, выражение, которому она не могла подобрать слова, а потом угасло, пропало, и она подумала: в этот миг что-то умерло. Она протянула ему руку, но было поздно.

- С этим мы покончили, - проговорил он спокойно, вставая и беря свою трость. - И вообще, думаю, этого достаточно.

Она тоже встала и шагнула к нему. Но он вышел, не взглянув на нее, не произнеся больше ни слова.

В ту ночь, когда Салли сидела перед догоревшим камином и писала, писала, одно за другим, письма Фредерику, с отчаянием сознавая, что слова ложатся на бумагу также трудно, как и произносятся вслух, и, наконец, сдалась, уронила голову в колени и расплакалась; когда Фредерик заполнял страницу за страницей своими соображениями и догадками, а потом рвал их все подряд и начинал возиться с новой американской камерой, пока, потеряв терпение, не задвинул ее подальше в угол; когда Вебстер Гарланд и Чарльз Бертрам сидели и курили, и пили виски, и толковали обо всем на свете - о желатине, коллодии, калотайпах, механизмах затворов и негативах на светочувствительной бумаге; когда Джим, чуть не рыча от боли и совсем обессилев от любви, пропускал мимо ушей сигналы и дергал не те канаты, и ронял ящики, и покорно, с потерянным видом стоял перед режиссером, осыпавшим его бранью; когда Нелли Бад лежала без сознания на узкой кровати, рядом с которой стоял стул с цветами Фредерика; когда леди Мэри сидела, тихая, безукоризненная и печальная, за нескончаемым обедом; когда Чака видел во сне Салли, и охоту, и зайцев, и опять Салли, - в Сохо некий человек, постучав в дверь, спокойно ждал, когда его впустят в дом.

Это был молодой человек, проворный, сильный и решительный. На нем был вечерний костюм, словно он только что покинул званый обед или оперу, в руке он держал трость с серебряным набалдашником, которой легонько постукивал по ступеньке в ритме популярной песенки.

Вскоре дверь отворилась.

- А-а, - произнес мистер Уиндлсхэм. - Входите, входите.

Хозяин отстранился, давая возможность гостю пройти. Это был офис, которым мистер Уиндлсхэм пользовался для таких дел, которые не должны были как-то связываться с "Балтик-Хаус". Он тщательно запер дверь и провел молодого человека в теплую, хорошо освещенную комнату, где, поджидая гостя, читал роман.

- Пальто и шляпу, мистер Браун?

Мистер Браун отдал то и другое хозяину и сел, равнодушно поглядев на открытую книгу. Мистер Уиндлсхэм заметил его взгляд.

- "Как мы теперь живем", - сказал он. - Энтони Троллопа*. [Энтони Троллоп (1815-1882), английский писатель.] Увлекательная книжка о финансовых спекуляциях в мире литераторов и издателей. Вы любите романы, мистер Браун?

- Не, нащет чтения я не очень, - сказал мистер Браун.

У него был странный акцент, мистер Уиндлсхэм никак не мог соотнести его с каким-нибудь сословием или районом, какие были ему ведомы. Мистер Браун говорил так, как заговорят люди в будущем: сто лет спустя такая речь станет обычным явлением, но нельзя же было ожидать, что мистеру Уиндлсхэму это могло быть ведомо.

- Не, время для книжек вроде как не хватает, - продолжал он. - Мне бы классный какой мюзик-холл, это всегда пожалста...

- Ах, да, мюзик-холл. Ну а теперь к делу. Вас мне рекомендовали, отменно рекомендовали, и не в последнюю очередь за то, что вы действуете самостоятельно и осмотрительно. Надеюсь, мы можем беседовать с полной откровенностью. Как я понял, вы убиваете людей.

- Это точно, мистер Уиндлсхэм.

- Скажите, убить женщину труднее, чем мужчину?

- Не-а. Женщина по природе своей вроде как не такая быстрая и сильная, как мужчина, верно?

- Я спросил не совсем про это... Ну ничего. Многих ли вы убили, мистер Браун?

- А вам зачем это знать?

- Я хочу лично увериться в данных вам рекомендациях.

Мистер Браун пожал плечами.

- Двадцать одного, - сказал он.

- Истинный профессионал. Каким же методом вы обыкновенно пользуетесь?

- Да разными. Как все сложится. Если есть выбор, по мне самое клевое дело - нож. Работа с ножом - это вроде как мастерство.

- А для вас это важно - мастерство?

- Я горжусь своей работой, как любой профи.

- Совершенно верно. Сейчас на меня работают двое, которым, к сожалению, до профессионализма весьма далеко; я никогда не мог бы доверить им такую работу, как эта. Скажите, каковы ваши планы на будущее?

- Что ж, у меня есть свои амбиции, мистер Уиндлсхэм, - сказал молодой человек. - В Лондоне, да и на континенте работенка, ясное дело, постоянная, но не так чтоб значительная. Я так кумекаю: мое будущее - за океаном. Американцев я уважаю, бывал там пару раз. Мне по нраву тамошний люд, нравится их житуха. Думаю, там у меня дела пойдут что надо. Бабок я прикопил малость. Мой гонорар за это дельце кое-что добавит в кубышку. Еще несколько таких заказов, и - только меня здесь и видели. А почему вы спрашиваете? Вашей... э-э... фирме вскорости может понадобиться профи вроде меня?

- О, я полагаю, да, - сказал мистер Уиндлсхэм, и его очки в золотой оправе сверкнули.

- И кто клиент? - осведомился мистер Браун, вынимая записную книжку и карандаш.