Тень последней луны

Нервно сглотнув, она подошла к креслу и двумя руками потянула за шлем. На ощупь он казался таким, как и выглядел: не пластмассовый и не металлический, а чуть шероховатый, как обглоданная кость. Плёнка прекратила переливаться, утекла куда-то вглубь. Шлем хрустнул и отделился от панциря. Мёртвая голова Первозверя устало запала на плечо, безрадостно ухмыляясь Веле — сюрпри-и-из! А над ложем пришла в движение какая-то конструкция. Будто само по себе зажглось светило, вокруг него двигалась небольшая планета, чуть больше астероида. Две луны, большая и малая, вокруг. И третья.

Огромная, как вселенная, тяжёлая, как осознание конечности бытия, мёртвая как сама смерть планета, утыканная погибшими костяными и панцирными монстрами — порождениями чуждого разума. Мёртвая, возможно — рукотворная планета, по инерции ползущая вокруг светила. Чуждый мрак, притянутый солнцем этого мира.

Кит, дельфин, ворон, чайка, лис, опоссум. Фигурки возникали из воздуха и исчезали в никуда, сменяя друг друга, перетекая друг в друга, как расплавленный воск, пока не слились в подобие пояса, охватывающего планету по окружности.

— Что это значит? — с ужасом спросил Шепан.

— Не знаю, — Веля покачала головой, она чувствовала себя жертвой грандиозного обмана. — Идём быстрее, надо позвать отца. Он должен это увидеть. Тогда он оставит Пола в покое. Хотя, какая уже разница…

Она подумала, что приливов, возможно, не было, потому что мёртвая планета изменила гравитацию Либра. Эти шесть зверей каким-то образом держали планету на расстоянии, а может, умели создавать защитный барьер или что-то в этом роде. На секунду ей захотелось отшвырнуть чёртов шлем, но она только покрепче его перехватила, поднимаясь в катакомбы.

Стоило им обоим покинуть гробницу первозверя, как за спиной раздался грохот — всё обвалилось. Светлячки погасли, хитрая игрушка-макет оказалась где-то под тонной камней. Звать короля стало некуда. Да и не за чем. Всё равно все обречены.

Глава 20. Луна

Hелепая гармония пустого шара

Заполнит промежутки мёртвой водой.

Через заснеженные комнаты и дым

Протянет палец и покажет нам на двери, отсюда —

Домой…

Янка

Он чувствовал себя оскорблённым, оплёванным, униженным. Давненько никто его в грязь лицом не макал. Готовый пролиться гневом, как грозовая туча дождём, король спустился в людскую. Забегали сразу, как только его увидали. Карты бросили и кости, сухари свои недоеденные, вся кодла бездельников растеклась по местам. Он отловил за пуговицу мажордома, глядя в эту пуговицу, сообщил, что это последний раз, когда мажардом слышит адский грохот и видит протёкший потолок, и есть два способа этого добиться: можно сделать крышу как следует, а можно покончить с собой, потому что иначе с ним покончат в казематах. Затем вернулся к себе. Король сел точить секиру, это всегда отвлекало, но пришёл советник с вопросами относительно завтрашнего торжества, он стал отвечать, что, куда, зачем и сколько, после — думать о дочери и водоворот тягостных мыслей поглотил снова.

Скер не выдержал, спустился во двор и до темноты кидал топоры с Фипом, лёгкие и тяжёлые, больше сам усердствовал, чтоб утомиться, чем учил ребёнка. Остановился, когда увидел, что мальчик перепугано таращится. Оказалось, рассёк кожу на плече, по словам мальчика, отскочившей от дерева щепкой. Ствол и в самом оказался изрублен в труху, как только держался. Король потрепал Фипа по макушке.

— Мужчина не должен бояться крови, — пояснил он, — Ни своей ни чужой. Что ты будешь за король? Как ты поведёшь в бой своих солдат, многие из которых погибнут?

Право, мальчик был находкой. Пусть он ему не родной по крови, но уж кто-кто, а король знал, что кровное родство не значит ровным счётом ничего.

Вечером забрал Фипа с собой в кабинет, сказал принести сырого мяса. Тот не боялся до самой темноты, тогда стал спрашивать:

— Ваше величество, а свет можно?

— Жди.

Впрочем, лампу зажёг. И мальчик терпеливо сидел у него в ногах, хотя, Скер видел, ему скучно. Ничего, король должен уметь терпеть и скуку тоже.

Лис пришёл перед ужином, когда у короля голова разболелась. Сел в нескольких шагах и, прижав уши, глядел на мальчика.

— Я хочу его сделать своим наследником, — сказал ему король, ставя на пол блюдо с мясом, — а значит и твоим владыкой. Ты должен его принять, как принял меня.

— Не должен, мой король, — ответил лис, приближаясь к подношению, — у тебя есть родное дитя, плоть от твоей плоти, а этот принадлежит другому зверю и роду, — сообщил он, наступил лапкой на мясо и принялся его рвать, — Ты обязан его убить, иначе он станет мстить, когда вырастет.

— Если ты попробуешь его крови — он станет и твоим, — заметил король, указывая на мальчика, и только тогда увидел зарёванную мордаху и полные ужаса глаза, — Что такое? — спросил недовольно.

— Ваше величество, что вы делаете?

Скер оглянулся в недоумении, и вдруг увидел, что стоит на четвереньках над пустым уже блюдом, а лис ушёл.