Тень правителей

«Господи, куда меня несёт?!» — Мишкина семья не была религиозной, да и в команде бога поминали редко и вечно не по делу. Холодный страх постепенно овладевал им, низ живота неприятно заныл. «Помоги мне!» — впервые в жизни Мишка с трепетом посмотрел ввысь.

«Надо отвлечься, — подумал Мишка и включил компьютер. — Давно футбол не смотрел».

Раздался скайповский вызов, Мишка нажал кнопку и весь экран заполнила Дашина улыбка.

— Куда пропал, Чехов?

— Заработался, — сказал Мишка. — Тут ещё интернет барахлил.

— А я по русской речи соскучилась, — сказала Даша. — Тут всё английский да французский, вообще поговорить не с кем.

— Французский язык красивый, — сказал Мишка. — Мне нравится. Я когда-нибудь выучу.

— Как в Москве погода? У нас в горах уже снег выпал, красиво, скоро рождество, все такие веселые.

— У нас дождливо и слякотно, — сказал Мишка. — Унылая пора…

— Очей очарованье, — продолжила Даша. — А я на Новый Год не приеду.

— Почему?

— Чего-то не получается. Да и родители ко мне в середине января собираются. Так что не знаю, когда увидимся.

— Жалко, — сказал Мишка. — Я так тебя жду.

— Не грусти, — сказала Даша и отключилась.

Мишка вернулся на кухню.

— Как раз к обеду, — сказала Лариса. — Предлагаю открыть бутылочку «Шабли».

— Есть условие, — сказал Мишка.

— Любой каприз… — сказала Лариса.

— Я женюсь на твоей дочери.

— Сильно, — сказала Лариса. — Не ожидала. Ты превращается в монстра прямо на глазах, мой милый Чехов.

— Причём сначала я женюсь на Даше, а потом происходит вся эта операция с этими дебильными миллионами. И меня совершенно не ебёт, заодно ты, сука, с мужем или порознь, и снимают нас сейчас на видео или нет. Ты поняла меня, моя замечательная будущая тёща?

— Поняла, — сказала Лариса. — С камерами я тебя разыграла. Но я поняла. Жди в своей комнате, я позову, когда понадобишься.

Был тихий вечер, Мишка жёг костер возле шашлычницы, когда раздались звуки подъезжающего автомобиля. Василий Константинович сел в кресло, сделанное из пня, и затянулся сигаретой.

— Курить ещё не начал?

— Бог миловал, — сказал Мишка.

— Ну что, парень, достали тебя мои бабы?

— Не без того, — сказал Мишка.

— Если когда-нибудь женишься, держи жену в «ежовых рукавицах». Я вот свою не сумел.

— Сочувствую, — сказал Мишка.

— Если я правильно понял, ты попросил руки моей дочери. А Даша об этом знает?

— Вы же несколько дней назад собирались меня женить, не спрашивая мнения невесты. В чём разница?

— Разница в том, — сказал Василий Константинович, — что это моя дочь. И я воспитал её таким образом, чтобы всегда выбирала она, а не за неё выбирал кто-то. Никто, включая меня и её маму, не имеют права выбирать за неё. Понятно излагаю?

— А если я действительно вашу дочь люблю?

— Любить не вредно, вредно — не любить. Вопрос заключается в другом. Зачем моей дочери муж, который обосрался при первом же серьёзном жизненном испытании. Даже не при испытании, а только при болтовне о нём. Какая из него, на хер, каменная стена, за которой она сможет спрятаться? Фуфло получается, а не жених.

— Ваша жена собирается вас посадить, — сказал Мишка.

— Знаю, — сказал Василий Константинович. — Я стреляный воробей, я давно заметил, как Лариса и Кэтрин спелись. Одна шлюха, вторая блядь, видно, совсем в мужиках разочаровались. Тот полицейский чин, на которого рассчитывает Лариса, сдал её мне со всеми потрохами за весьма скромное вознаграждение.

— И кто же в результате сядет? — сказал Мишка.

— Обе, — сказал Василий Константинович. — Одна поедет к мужу, который её явно заждался. Моя же супруга случайно отравится супом в местах заключения. Не гуманно, согласен. В средние века ненужную жену отправляли в монастырь до конца дней своих. Спорно, насколько это было гуманно.

— Жестоко, — сказал Мишка. — Убить Дашину маму. Это из-за денег или это месть?

— Месть актуальна только в литературных произведениях, — сказал Василий Константинович. — А деньги это лишь инструмент для того, чтобы максимально полно соответствовать своему естеству. Лучшие розы вырастают на самых вонючих фекалиях. Ни у меня, ни у моей жены шансов стать нормальными людьми уже нет. А вот у Даши есть. И ради этого я буду лопатить говно столько, сколько надо. Поэтому в твоём предложении я тебе отказываю. Пока, во всяком случае. Что касается участия в схеме, даю время подумать до утра. Выбирай свою дорогу сам. И сам решай: идти тебе по жизни, гордо вздёрнув подбородок, или ползти на животе.

Рано утром пришла эсэмэска: «Не верь ни одному их слову. К». Мишка стёр эсэмэску, поворочался и задремал. Через полчаса раздался телефонный звонок.

— Сынок, — у отца был тревожный голос. — Ты можешь отпроситься с работы?

— Что случилось, папа? — сказал Мишка.

— Маму на «скорой» отвезли в больницу. Инсульт.

— Сейчас примчусь, — сказал Мишка.

Вдвоем с отцом они сидели в кабинете главного врача, тот хмуро полистал историю болезни и произнёс речь, переполненную медицинскими терминами, из которой они ничего не поняли.

— Требуется операция, — сказал главврач. — Довольно сложная. И дорогая. У вас льготы есть?

— Нет, — сказал Чехов старший. — Мы обычные люди.