Тень предъявляет права

Беттина задалась вопросом, чем он занимался сегодня вместо сна. Нашел другую женщину для удовлетворения своих потребностей? Судя по прошлому поведению Каспиона, она предполагала, что мужчины каждую ночь в обязательном порядке занимаются сексом.

— И чем же ты был занят днем?

В ее тоне прозвучало озорство? Она подняла свой бокал.

— Я провел день со своей Невестой.

Беттина чуть не поперхнулась вином.

— Ты бы не посмел прийти в мою комнату, пока я спала!

Дакийский просто поднял брови.

— Мое защитное заклинание обленилось?

Замечательно, жить без защиты высоко в небе, где правят Врекенеры!

— Оно несовершенно. Но для других его будет достаточно.

— А что именно ты делал со мной сегодня?

Беттина могла только представить. Видел ли он, как на нее действовали сны?

— Я лежал рядом с тобой и разделял твои страдания. Ты вожделела, dragг, — прохрипел вампир, его слова, сказанные с акцентом, заставляли ее плавиться. — Пойдем со мной, и я буду дарить тебе удовольствие, пока ты не закричишь.

Почувствовав, что снова забывает обо всем на свете, Беттина резко тряхнула головой.

— В следующем раунде будет сражаться Каспион. Я никогда не оставлю его без поддержки.

Дакийский рассмеялся.

— Разве его не будет поддерживать толпа поклонниц?

— Позже он проводит меня домой. У нас свидание.

— Свидание? — выплюнул Дакийский. — Ты не связана с ним. И, хотя я едва ли могу понять его, он не хочет тебя так, как я.

Опять же, это настолько очевидно?

— Почему ты так говоришь?

Понимают ли это и остальные?

— Две ночи назад он был в борделе. В Дакии он каждую ночь кувыркался с новой горничной.

— Мы с Каспионом начинаем все с начала. Мы обсуждали это сегодня. Отныне он считает нас помолвленными. Поэтому я буду ждать его здесь.

— И будь я проклят, если он воспользуется разожженной мной страстью.

— Я не выйду из-за этого стола, вампир. — Независимо от того, насколько ты соблазнителен. — Если ты попытаешься переместить меня в свою палатку, я познакомлю тебя с оружием, которое не показала.

Например, с привязанным к лодыжке кинжалом.

— Тогда ты не оставляешь мне выбора.

— Что это значит…

Беттина вздрогнула и выпрямилась, почувствовав мозолистые руки вампира на своем колене. Она попыталась вырваться, но он был слишком сильным. Она сжала ноги вместе.

— Видимо, мне придется удовлетворить тебя здесь.

— Прекрати! — прошипела Беттина, когда он начал лениво выписывать круги вверх по ее бедру.

— У тебя очень нежная кожа, чародейка. У всех ли женщин твоего вида она такая же нежная?

— Пойди, узнай. Твоя… Невеста разрешает тебе. Просто оставь меня в покое.

Она не хотела его прикосновений; по-видимому, ее тело считало иначе. Ее соски еще сильнее затвердели, дыхание участилось. Беттина заерзала, встревоженная тем, что ее трусики становятся влажными. Казалось, что ее сжатые ноги слабеют, мышцы расслабляются.

Почему он так быстро влияет на нее? Да, он снился ей и да, он доводил ее до самой грани две ночи подряд… но они окружены людьми!

— З-знай меру, вампир!

Ее попытка возмутиться с треском провалилась.

Дакийский окинул ее снисходительным взглядом.

— Ты узнаешь, что нет никакой меры между вампиром и его Невестой. — Переместив руку выше, он пробормотал: — Я чувствую, как ты дрожишь. Помочь тебе получить разрядку не займет много времени. Я освобожу тебя от этой боли, и ты окажешься в моих объятиях расслабленной и пресыщенной.

Он хочет, чтобы она кончила… прямо здесь?

— Ты рехнулся.

Беттина прикусила губу. Справедливости ради следует отметить, я испытываю боль.

Нет!

— Нас могут увидеть!

— Гарантирую, что я не единственный кто решил пошалить под столом. — Все парочки вокруг украдкой прикасались друг к другу. — Никто не обращает на нас внимания.

— Т-тебе наплевать на мою репутацию! — воскликнула она. — Это нечестно.

— Я уже говорил: приз слишком дорог для меня, чтобы сражаться честно. Разве тебе не хочется почувствовать себя лучше, dulcea mea?

Моя сладкая. В глубине затуманенного разума Беттины возник вопрос: он назвал ее так, проявляя нежность, или вновь намекает на вкус.

— Тебе известно, что я хочу почувствовать себя лучше, но нас могут увидеть.

— Итак, мои прикосновения для тебя не проблема. Ты просто не хочешь, чтобы нас кто-то увидел.

— Ты переворачиваешь мои слова… я никогда этого не говорила.

Она уже тяжело дышала, ее груди набухли. Соски развратно торчали из-под топа. Беттина сжала скатерть в кулаках.

Дакийский проник рукой меж ее ног, но не смог их раздвинуть.

— Разведи ноги и позволь подарить тебе удовольствие, — прохрипел он. — Давай же, Бетт, я не остановлюсь, пока ты не начнешь извиваться в моих руках.

— Дакийский, пожалуйста, мы не можем заниматься этим здесь.

— Шшш, шшш… — Его успокаивающий шепот лишь усилил ее возбуждение. — Я оставил тебя неудовлетворенной и клянусь, что никогда не сделаю так снова.

Беттина зажмурилась. Этот мужчина хотел доставить ей горячее, влажное блаженство… и, помогите ей боги, она жаждала этого.

— Открой глаза, dragг. Теперь никто не сможет увидеть нас.