Тень предъявляет права

измазанному помадой рту.

— Я навлек на тебя опасность, из-за меня ты оказалась в поле зрения ублюдка.

Потом он нахмурился.

— Почему же вампир не здесь и не пытается похитить тебя? «Как неудобно».

Уставившись в пол, она призналась:

— Я думаю, вампир оставил меня... потому что я сказала ему о своих чувствах к

тебе. Он был разгневан. «Но не в самом конце».

Тогда он казался далеким, будто его не затронуло все, что произошло между ними.

— Проклятый Принц Теней, — сказал Кас. — Еще и разгневан. Что же мне делать?

— Во-первых, как ему удалось преодолеть мое защитное заклинание?

Значит ли это, что она была полностью беззащитна? Что если бы у него были

дурные намерения?

Она обхватила горло ладонью.

Могли ли Врекенеры войти внутрь, если пожелают? Это заклинание не менялось с

тех самых пор, как был построен замок... не истек ли срок его действия?

— Вампир окутан туманом, — рассеянно сказал Кас. — У него века опыта по

преодолению барьеров. Я был уверен, что он сможет добраться до меня.

— Туман! Вампиры! — воскликнул Салем. — Вы двое говорите о Дакийце?

— Он сказал мне, что его имя Дакийский, — сказал Беттина. — Кто в точности

такие Дакийцы? Я думала, они что-то вроде бугименов для Орды. Супер — вампиры из

легенд.

Кас грубо выругался.

— Дакийцы скрываются. Любой, кто узнает о них, умрет! Я не стану говорить об

этом в присутствии Салема.

— Будто я не смогу в скором времени разузнать все в любом случае, — сказал

Салем. — Я — фантом. Ладно, сильф. Вы двое разве не понимаете, что от Салема

невозможно ничего утаить в секрете? Ничего.

Он обратился к Беттине.

— Вроде того, что принцесса ела галлюциногены в прошлом году на... как же это

называли смертные... на вечеринке. «Откуда он мог узнать об этом?»

Касу же сильф сказал:

— Или того, как ты завывал с теми двумя сестрами Ликанами однажды под полной

луной? И почти лишился руки той ночью, не так ли?

Кас неловко сглотнул, выглядя пристыженным. «Что случилось с Ликаншами?»

— Отлично. Ты многое знаешь, — сказал Кас. — Но как мы можем быть уверены,

что ты не расскажешь обо всем Рауму?

— Потому что у Раума всего два переключающихся режима: веселье и

ярость...

медвежьи объятия или боевой топор в голову. Он не умеет скрывать своих реакций. А

теперь вы двое решайте: Салем в качестве союзника или врага?

Она сузила глаза.

— Почему же ты хочешь быть вовлеченным в наши жизни, если не для того, чтобы

рассказать Рауму обо всем, что узнаешь?

— Потому что я не могу сражаться, есть, пить, спать или дрочить. Трудно закинуть

ногу за ногу, если у тебя нет ног! Я хочу быть в центре интриг! А сейчас, демон, что ты

натворил?

Беттина опустилась на свой диван.

— Ох, во имя золота, Кас, просто расскажи ему.

С глухим стоном раздражения тот сказал:

— Я сбежал. Однажды войдя в Дакию, ты не можешь покинуть

ее без

специального разрешения. Это очень редко позволяется урожденным Дакийцам... и

никогда недавно прибывшим в королевство.

— Разве никто не разъяснил тебе правил? — спросила Беттина.

— Я думал, что смогу обойти их, или, что мой покровитель отзовет собак. И хуже

всего, я верил, что здесь найду убежище. Я никогда не говорил им, что я из Абаддона,

все еще понятия не имею, как их убийца отыскал меня здесь так быстро. Ассасин не мог

бывать здесь прежде. — Кас потер лицо ладонью. — И как во имя богов он отыскал

тебя?

— Я понятия не имею. Когда я проснулась, он просто был здесь.

Кас озадаченно взглянул на нее.

— Как вампир мог уйти, если его связывание было не окончено?

Пока Беттина изучала свои лежащие на коленях руки, напряжение охватило его,

настолько сильное, что заставило ее снова поднять глаза. Она никогда не видела его в

такой ярости. Даже Салем начал сотрясать воздух своим гневом.

— Он заставил тебя? — выдохнул Кас. — Я выпотрошу его, прежде чем у него

появится хоть один шанс нанести мне удар!

— Нет! Все было не так.

Салем резко оборвал ее:

— Тогда как?

Сделав глубокий вдох, она сказала:

— Я была пьяна. Я думала, что это был Кас. — Ее щеки будто горели огнем.

—

Я… отвечала ему.

Кас расправил плечи.

— Ты не смогла понять, что это был другой? — потребовал он, явно

оскорбленный.

— В комнате было темно! И мы совсем немного... разговаривали. Но не все так

плохо. Я все еще девственница. Всего лишь возможно немного более просвещенная.

Кас потянулся вперед, приподнимая ее золотое ожерелье.

— По крайней мере, он не укусил тебя.

Она вспомнила, с каким трудом Дакийский боролся за то, чтобы не сделать этого.

«Я никогда не причиню тебе боли...»

— Вампир остановился, когда увидел, что я испугалась.

— Огромная удача для нас. Быть укушенным вампиром это... меняет тебя.

Он на мгновение отвел взгляд прежде, чем снова повернуться к ней лицом.

— Я

найду

какой-нибудь способ защитить

тебя от

Дакийца. Он

может

быть

и

древний и

искусно владеет мечом, но я

придумаю

что-нибудь.

Когда он вернется, я

нанесу свой удар.

Она не разделяла оптимизма Каса. Та леденящая смертоносность...

— Постой, ты сказал древний?

— Ему, по меньшей мере, девятьсот лет.

Как... стар.

Она не знала, что ощущает по этому поводу. Но для Каспиона это было погибелью.

Возраст приносит бессмертным силу.