Тень принца

Два мандарина прервали беседу и поздоровались с ним, но доктор Кабан тут же заметил отсутствие молодого ученого Диня, явно слабонервного в отличие от своих друзей. Вчера он скомпрометировал себя, проявив малодушие при виде безобидного трупа, и убежал, прикрывая рот рукой и задыхаясь от рвоты.

— Господа, я вас приветствую. Полагаю, вы призвали меня, чтобы я пощупал еще одного молодца, убитого прошлой ночью? — сказал доктор Кабан, кивая в сторону бесформенной груды, накрытой простыней.

— От вас ничего невозможно скрыть, — ответил мандарин Кьен. Глаза его покраснели, он не выспался. — Это ужасное открытие сделал погонщик слонов, когда пришел покормить животных.

— Нам нужен совет выдающегося врача, так как ситуация становится критической, — добавил мандарин Тан. Он тоже был не в лучшей форме.

Ответ не заставил себя ждать.

— Поистине, вы обратились к нужному человеку. Я именно тот, кто вам нужен, — сказал доктор Кабан, задыхаясь от радости. — Оставьте меня наедине с трупом!

Мандарины отошли в сторону, а доктор приблизился к телу. Театральным жестом доктор Кабан откинул покрывало и склонился над мертвецом. И тут же отскочил в сторону.

— Вы не предупредили меня, что тело здорово разложилось, — воскликнул он, зажимая нос.

— Не надо болтать понапрасну, доктор Кабан, — сурово отрезал мандарин Тан.

Слуги стали потихоньку зажигать пирамидки благовоний, что было очень кстати, учитывая исходивший от мертвеца смрад.

— Хм, посмотрим, — сказал доктор, приглядываясь издали. — Да. Меня ввело в заблуждение отсутствие носа. Позвольте заметить, господа, не это стало причиной смерти.

Мандарины скептически переглянулись, но он продолжал:

— Нет, смерть наступила из-за кинжала, который вы видите — он вонзен в грудную клетку.

— А что еще вы можете сказать?

И так как мандарин Кьен проявлял нетерпение, то врач, деликатно прижав кусок ткани ко рту, занялся трупом. Ему нужно было распахнуть полы плаща, что часто делал при жизни Черная Чесотка, чтобы напугать своим зловонием окружающих. В складках затрепанного, затвердевшего от грязи плаща таились обрывки разноцветной кожи. Доктор Кабан удовлетворил свое любопытство, взвесив на руках связку монет, висевшую на груди покойного, и пожал плечами.

— Грудь полностью вскрыта, длинная рана нанесена очень аккуратно. Как и вчерашняя, она сделана опытной, уверенной рукой. Исполнение и в этот раз безупречно. Убийца вскрыл грудную клетку одним движением, а потом вонзил нож в правое легкое жертвы. Посмотрите, господа, на трахею, на легкие с их долями, формирующими Цветочный Навес, — они укрывают все остальные внутренние органы… Как только кинжал проткнул легкое, дыхание жизни мгновенно испарилось, как ядовитый ветер. Какая ужасная судьба! Связка монет, которую он носил на шее в качестве амулета, не помогла ему!

— По вашему мнению, в обоих случаях рана нанесена одной и той же рукой?

Доктор Кабан повернулся к министру, сморщив лицо и пытаясь задержать дыхание.

— В этом нет никакого сомнения, господин. Эти удары равносильны подписи. Абсолютная уверенность.

Когда доктор Кабан удалился — под предлогом подготовки к докладу, — мандарин Тан обратился к другу.

— Вот что усложняет дело: два схожих убийства за два дня. Убийца как будто торопится избавиться от определенного количества лиц.

Они вышли из холодной комнаты, в которой невыносимо смердело тело Черной Чесотки, и вернулись во дворец — в Стратегический зал. Мандарин Кьен сел, черты лица его посуровели.

— По крайней мере, на этот раз крестьяне ни в чем не замешаны, — сказал он. — Если бы угроза крестьянского восстания миновала, я вздохнул бы спокойнее.

— Однако дело усложняется, теперь нужно найти мотив этих убийств. Очень трудно понять, что связывает этих двоих убитых. Я убежден, что нужно выяснить этот момент, иначе расследование не сдвинется с мертвой точки.

Дверь приотворилась, появилась голова ученого Диня.

— А, вот и вы! Я ходил в холодную комнату и, не выдержав, сразу убежал. Это Рисовое Зерно так смердит?

— Увы, нет, — ответил мандарин Тан. — У него новый товарищ — нищий по прозвищу Черная Чесотка, его нашел погонщик слонов в зверинце на соломе. Кажется, его тоже только что выпустили из тюрьмы.

Динь кивнул головой.

— Можно сказать, что эта тюрьма — прихожая смерти. Необходимо опросить тюремщиков.

— Попробуем понять, что связывало эти два преступления, — сказал министр. — Я думаю, что как только мы отыщем связь, мы сможем прояснить дело, которое сейчас кажется совершенно нелогичным.

Мандарин Тан, смотревший в окно, показал пальцем на зверинец.

— Послушайте, это может показаться вам неважным, но вот уже вторая смерть происходит именно в этом месте.

— Вторая? — спросил мандарин Кьен, с удивлением глядя на него.

— Вспомни смерть принца Хунга!

— Как! Разве принц Хунг тоже умер от удара ножом? — спросил Динь, подняв брови.

— Почти, — ответил мандарин Тан. — Он был пронзен бивнями слона. Но разве нельзя приравнять бивни к кинжалу, которым воспользовался убийца?

Министр Кьен наклонился вперед.