Тень прошлого

– Я видел клоуна, – пояснил Бен. – Только он был не таким, как ты рассказывал… во всяком случае, когда я видел его. Ничего у него не сочилось. Он был… он был сухим. – Бен помолчал, опустил голову, уставился на свои бледные руки, лежавшие на слоновьих бедрах. – Я думаю, он был мумией.

– Как в кино? – спросил Эдди.

– Почти, но не совсем, – медленно ответил Бен. – В кино мумия выглядит фальшивкой. Она пугает – да, но ты можешь сказать, что ее сделали для того, чтобы пугать. Все эти бинты, они выглядят слишком уж аккуратными, ненастоящими. А этот тип… думаю, он выглядел, как и должна выглядеть настоящая мумия, которую можно найти в камере под пирамидой. Кроме костюма.

– А-а-а ч-что с ко-о-остюмом?

Бен посмотрел на Эдди:

– Она была в серебристом костюме с большими оранжевыми пуговицами спереди.

У Эдди отвисла челюсть. Потом он закрыл рот.

– Если ты шутишь, так и скажи. Мне все еще… мне все еще снится этот хрен из-под крыльца.

– Я не шучу, – покачал головой Бен и принялся рассказывать свою историю. Рассказывал он медленно, начав с того, как вызвался помочь миссис Дуглас с книгами, и закончив кошмарами, которые потом ему снились. Говорил, не глядя на остальных. Говорил, словно стыдился своего поведения. И решился поднять голову, лишь выложив все до конца.

– Должно быть, тебе это приснилось, – наконец изрек Ричи. Увидел, что Бен поморщился, и быстро добавил: – Ты только не обижайся, Большой Бен, но ты должен понимать, что воздушные шарики не могут, просто не могут лететь против ветра…

– Фотографии не могут подмигивать, – заметил Бен.

Ричи переводил тревожный взгляд с Бена на Билла. Обвинить Бена в том, что он все выдумал, это одно; обвинить в том же Билла – совсем другое. Билл был их вожаком, они все равнялись на него. Никто не говорил об этом вслух, в этом не было необходимости. Но Билл сыпал идеями, мог придумать, чем заняться в скучный день, помнил игры, о которых остальные уже забыли. И почему-то они видели в Билле взрослого, возможно, подсознательно понимали, что Билл возьмет на себя ответственность, если в этом возникнет необходимость. По правде говоря, Ричи поверил в историю Билла, при всей ее невероятности, и, возможно, ему просто не хотелось верить в историю Бена… или Эдди, только и всего.

– С тобой ничего не случалось, так? – спросил у него Эдди.

Ричи помолчал, уже начал говорить что-то, покачал головой, опять помолчал, потом все-таки заговорил:

– Самое страшное, что я видел за последнее время, так это Прендерлиста, ссущего в Маккэррон-парк. Никогда не встречал такого безобразного члена.

– А ты, Стэн? – спросил Бен.

– Ничего, – быстро ответил Стэн и отвел глаза. От лица отлила кровь, а губы он сжал так плотно, что стали совсем белыми.

– Так ч-что-то в-все-таки было, С-Стэн? – спросил Билл.

– Нет, я же сказал! – Стэн вскочил, подошел к кромке воды, сунул руки в карманы. Уставился на плотину, на обтекающие ее потоки воды.

– Давай, Стэнли, не томи! – фальцетом воскликнул Ричи. Это был еще один из его Голосов – бабки-ворчуньи. Переходя на этот голос, Ричи ходил согнувшись, приложив кулак к пояснице, и постоянно покашливал. Но при этом голос бабули более всего походил на голос самого Ричи Тозиера. – Не крути, Стэнли, расскажи своей старой бабушке о пла-а-ахом клоуне, и я дам тебе печенье с шоколадной крошкой. Ты только скажи…

– Заткнись! – внезапно рявкнул Стэн, развернувшись к Ричи. Тот от неожиданности даже отступил на пару шагов. – Просто заткнись!

– Слушаюсь и повинуюсь, босс. – Ричи сел. Недоверчиво посмотрел на Стэнли Уриса. Яркие пятна пламенели на щеках Стэна, но выглядел он скорее испуганным, чем взбешенным.

– Все нормально, – попытался успокоить его Эдди. – Не бери в голову, Стэн.

– Это был не клоун. – Глаза Стэнли перебегали с одного на другого. Он будто боролся с собой.

– Те-ебе лу-учше ра-а-ассказать, – спокойным, ровным голосом проговорил Билл. – М-мы ра-ассказали.

– Это был не клоун. Это были…

И тут раздался громкий пропитой голос мистера Нелла, заставивший их всех подпрыгнуть.

– Йиссус Христос на ломаной повозке! Вы только на это посмотрите! Господи Йиссусе!

Глава 8. Комната Джорджи и дом на Нейболт-стрит

1

Ричард Тозиер выключает радиоприемник, орущий песню Мадонны «Как девственница» на УЗОНе (радиостанции, которая с какой-то истерической настойчивостью позиционирует себя «стереорокером АМ-диапазона»), сворачивает на обочину, заглушает двигатель «мустанга», которым по прибытии в международный аэропорт Бангора его снабдили в пункте проката автомобилей компании «Авис», и вылезает из кабины. В ушах отдается собственное дыхание. Он только что миновал щит-указатель, от одного вида которого спина покрылась жесткими мурашками.

Ричи обходит «мустанг» спереди. Кладет руку на капот. Слышит, как двигатель тихонько булькает, охлаждаясь. Неподалеку подает голос сойка, тут же замолкает. Стрекочут цикады. И это весь звуковой фон.

Он увидел щит-указатель, он проезжает мимо него, и внезапно он снова в Дерри. Двадцать пять лет спустя Ричи Тозиер по прозвищу Балабол вернулся домой. Он…