Тень Пса

«Это Церковь Чёрной Луны убивает их, Иной. Сама. Приносит в жертву!» — он явно наблюдал за моей реакцией, — «Тебе же рассказывали про школу Привратников?»

Я осторожно кивнул. Про то, что в столице чернолунники специально обучают магов, способных закрывать Вертуны, я слышал.

«Удобно, да? Они же сами собирают по всей Красногории Предтеч, которые могут стать Последними Привратниками… Дальше продолжать?»

Тут я покачал головой, чувствуя, как внутри закипает злость. А вот об этом мне как-то не удосужились рассказать…

Я вспомнил, как Хромой со страхом рассказывал страшные легенды о чернолунниках, поедающих детей. А Эвелина в Трухлявом Даре, когда мы прятались в норе у пацана, проговорилась о Восточной Пустыне. Мол, это неправда, что некоторых Привратников туда ссылают.

«А эти видения… Почему всегда пустыня, не задумывался?»

Я вздохнул, пытаясь сдерживать ярость. Так, это не дело, надо бы выслушать и вторую сторону.

Оглянувшись на Эвелину, я зажмурился, до того лучистое у неё было лицо. В меня пахнуло красотой и весенней свежестью, и всю злость как ветром сдуло — просто захотелось обнять прекрасную чернолунницу, зарыться лицом в манящие белые бугорки грудей.

«Не сдаётся она. Умница Избранница, не зря свой хлеб в монастыре ела… Но ничего, мы не просто так носим имя Легион!»

Повернувшись к Одержимому, я снова почувствовал, как накатывает злость. А при взгляде на Эвелину снова — любовь-морковь, птички поют, сверкает тхэлус в ложбинке…

Ага, давят с двух сторон, тоже мне, нашли канат для перетягивания. Да вашу же псовую луну!

— Хватит! — я рявкнул и рывком вырвал руку.

Избранница испуганно отпрянула от меня. Одержимый захохотал, но я, повернувшись к нему, тренированным усилием собрал пучок псионики и ударил в размытый силуэт.

Неожиданно фигуру будто сдуло с места, и Одержимый с руганью закувыркался по песку. Выглядело это, как раскадровка — вот он тут, потом через метр, потом сразу через два. Только песчаный пылевой след стелился следом, как обычно.

Отойдя на пару шагов от Эвелины, я замер, глядя на Пробоину и собираясь с мыслями. Грёбаный псовый хвост, это что же получается?!

Злиться нельзя, влияние Одержимого при этом усиливается. А если учесть Эвелину, так у неё там вообще целый спектр эмоций, и хрен разберёшь уже, какие мои, а какие она внушает.

Я сжал кулаки, с неожиданным спокойствием опустив взгляд на пустыню… Блондинки мне нравятся, вот это точно мои мысли.

А брюнетки — это всё Васёк со своей Еленой Перовской.

Так совпало, что именно при мысли о Василии я услышал звенящий хохот Эвелины. Она снова прильнула к моему плечу, прошлась губами по щеке, и озорной ветер бросил мне в лицо её локоны.

Я хотел вырвать руку, но чернолунница снова ткнула пальцем, только теперь не в небо, а вниз, куда-то за спину. Это сразу заставило меня напрячься.

Развернувшись и присмотревшись, я заметил движение внизу, у подножия нашего бархана. То, что это мой седой дрищ, полузасыпанный песком, я понял сразу. Ведь это же мой сон.

Сколько было до этого видений, Василий всегда с криками бежал вниз именно в эту сторону.

— Твою мать-то!

Сорвавшись с места, я поскакал вниз, стекая вместе со сверх-сыпучим пустынным песком. Через несколько секунд я оказался у Василия, который никак не мог вылезти из-под песка. Он пытался подняться, но бессильно падал каждый раз.

Я подбежал, схватил его за плечи и стал вытягивать, но пустыня не отпускала, всё так же закапывая его ноги. Получилось, что я тащил Василия, но нижняя часть его туловища перемещалась в сыпучей толще.

— Да толчковый ты пёс, — я выругался.

Вася поднял бледное лицо, выжженое до волдырей солнцем. Разлепил пересохшие губы, потом слабо кивнул в сторону дюны, с которой я спустился.

Он попытался что-то сказать, но я не расслышал. Его губы двигались, но они были такие опухшие и потрескавшиеся, что я не смог по ним ничего прочитать.

Только что-то вроде «три, два»…

— Вася, что?!

«Три… Бла-бла-бла… Два».

И попробуй тут разберись, Тим.

Раздался тихий голос:

— Двое — это жизнь. Там, где трое, один забирает чью-то жизнь. И остаётся двое…

Я понял, что это говорит Эвелина. Он жарко дышала, заставляя прислушиваться к каждому слову… Нет, на самом деле она просто кричала изо всех сил мне в ухо, пытаясь пробиться в мой сон, но для меня это звучало, как шёпот.

«Там, где трое, один забирает чью-то жизнь». Эти слова клеймом горели в моих мыслях. И, глядя на обессилевшего Василия, я прекрасно понимал значение этих слов.

Я со злостью обернулся, чтобы найти взглядом Одержимого. А тот и не скрывался, стоял на вершине дюны.

«Это всё ложь, Иной. Нас — Легион, и мы живём!»