Тень Радуги

— Представляю, какие лживые будут у всех лица, когда они услышат эту неожиданную новость! — продолжал он едко выговаривать каждое слово. — Почти что принц женится на почти прекрасной принцессе. Кончится наконец-то давняя затаенная вражда двух королевских родов — побежденного и победившего — и увенчается союзом к обоюдному удовлетворению, во всех отношениях полюбовно. Все кинутся поздравлять смущенную пару, лицемерить перед счастливыми родителями. Придется скрепить сговор печатью поцелуя.

Адель затаила дыхание, на глаза навернулись слезы, в горле сжался тугой, подлый комок.

Резко обернувшись, он притянул ее к себе и, крепко удерживая затылок, запустив пальцы в уложенные волосы, впился в дрожащие губы грубым поцелуем. Она возмущенно забила кулачками по его плечам.

— Пожалуйста! Умоляю! — он схватил ее за руки, сжал в своих ладонях, поднес к губам. — Адель, прошу тебя — уезжай в город! Не оставайся здесь, не выставляй себя на позор, на посмешище перед этой сворой пьяных мужланов. Пусть они злословят обо мне — мне наплевать. Но издеваться над тобой, высмеивать тебя — этого я не смогу стерпеть!

— Я думала... — проговорила Адель, отнимая руки. — Я мечтала, что этот день станет счастливейшим в моей жизни... Но ты... — Голос сорвался, она не смогла договорить. Лишь сглотнула, не стирая, не скрывая покатившихся по щекам слез. И отвернувшись, неловко побежала прочь, вниз по склону, сдерживая рвущиеся из груди всхлипы.

— Берт, ты слишком чувствителен, — хмыкнул Иризар.

Гилберт поднялся.

— Не вмешивайся, — процедил он. — Ты забываешь свое место. Оставь меня! Я уже взрослый мальчик и не нуждаюсь в присмотре. Хватит меня опекать, ходить попятам! Убирайся!

— Как скажешь, господин, — с улыбкой поклонился демон.

Гилберт проводил его взглядом — похоже, демон решил проследить за принцессой. Образцовый слуга.

— И передай моей матери, — крикнул граф уже вслед, — чтобы не разыскивала меня! Я собираюсь напиться впрах! Дабы ничем на этом празднике не отличаться от прочих "благородных рыцарей"!

Вздохнув, он рассеянно пригладил пятерней непослушные волосы. Поднял с земли тяжелую бутыль, взвесил в руке.

Невдалеке внизу из-за ширмы деревьев донесся шум, вспышки зарниц. Видимо, кое-кто из колдовской братии расшалились не на шутку. Из мирного представления поединок перерос в настоящую потасовку. Но блеск молний и всполохи прекратились уже через минуту — подлинные колдовские стычки всегда стремительны и коротки...

Но графа турнир более не интересовал. Перехватив бутыль за горлышко, он с рычанием ударил о ствол ближайшего дерева. Сухая лоза оплетки развалилась кривыми щепками, осколки стекла посыпались в траву. По шершавой коре темным пятном пролилось вино.

Ему следует поспешить, пока решимость не оставила его жалкое, глупое сердце...

Разумеется, король Стефан был крайне огорчен внезапным недомоганием дочери — так доложила ее горничная. Но это не удивительно — бедняжка сильно переживала за своего сердечного друга, переволновалась, а здоровье у нее хрупкое... Он уж стал подумывать, не стоит ли объявить о помолвке в отсутствии молодых, не менее взволнованная Изабелла Эбер всеми силами склоняла его к этому решению.

Однако красноречие герцогини пропало понапрасну. В самый разгар пиршества к правителю подкрался похожий на серую тень монах и кое-что сообщил, нашептав на ухо. Лицо короля озарилось счастливой улыбкой. Тотчас поднявшись с места, он приказал продолжать веселье без него — некие срочные дела потребовали безотлагательного внимания. А наклонившись к сидевшему по правую руку маршалу, радостно сообщил:

— Небеса услышали мои молитвы! Я скоро вернусь, дорогой мой братец, и приведу с собой очень важного гостя!

— Что за таинственность! — засмеялся в ответ герцог. Король ответил лишь многозначительной ухмылкой. — Но... неужели вернулся Лорен? — понял маршал.

— Ничего-то не скроешь от старого друга! — добродушно проворчал король. Но шутливо приложил палец к усам, прося пока оставить радостное известие в секрете. И торопливо удалился в темноту следом за посланцем.

Монах вывел его за пределы шатрового городка, более не проронив ни слова. Осушивший за столом несколько кубков, но не успевший толком закусить, король находился в благодушном состоянии духа. Неожиданная весть заставила радоваться, будто ребенка.

Государь даже не задумался о странных обстоятельствах назначенной встречи — не задав ни единого вопроса, послушно сел в большую карету, запряженную четверкой. В карете не было окон, обитая темной кожей внутренность огромного короба на колесах освещалась парой ламп. Король уселся на сидение в нетерпеливом ожидании.

Прождать пришлось довольно долго. Радостное предвкушение свидания начало постепенно меркнуть, уступая беспокойству. Стефан заподозрил неладное, когда попытался отворить дверцу — но та не поддалась. А на требовательный стук и окрик никто снаружи не ответил. В растерянности государь снова сел.