Тень Радуги

Рука играла
прядью волос,
Уста шептали
нелепый вопрос...
Вокруг витал белых ирисов запах...

Гортензии было не по себе от такого внимания. Ей вовсе не нравилось быть диковинкой на этом пиру! Но пожалуй единственно, что она сейчас могла, так это напустить на себя высокомерный и холодный вид. Хотя с удовольствием бы провалилась сквозь землю. В мыслях бились изощренные, но бесполезные проклятия глумливому демону, по вине которого она должна терпеть эти мучения.

Глаза искали
ответа в глазах!
Печать печали
на бледных губах...
Мне не забыть белых ирисов запах!

Горделивая мина и опущенные ресницы выгодно подчеркнули ее новоприобретенную красу — и теперь все присутствующие оказались покорены и восхищены. (Даже та дама, которую ведьма случайно осчастливила запиской, прекратила наконец пожирать глазами князя. Взглянув искоса на надменную "фею", барышня сдалась без боя — плюнула и обратила свои чары соблазнительницы на чавкающего соседа.)

Когда пытка ужином наконец-то закончилась и можно было выйти из-за стола, Гортензию вдруг обступили молодые вельможи и седеющие рыцари. Их масляные взоры и цветастые комплименты едва не заставили поддаться панике! Направившегося же к ней князя на полпути оттеснили фрейлины...

И снова спасла растерявшуюся ведьму сама хозяйка Лавенделя. Взяв под локоток, княжна вывела ее из толпы того гляди превратящихся в хищников кавалеров:

— Почему вы не сообщили, что у вас нет приличного платья? — недовольно спросила Беатрикс, окинув осуждающим взглядом тесную тунику. Но ответа не ждала: — Завтра я пришлю вам что-нибудь из своего старого. Полагаю, сегодня вы слишком утомлены и не сможете развлечь нас своим искусством? Наверное, вам лучше сейчас же отправиться спать. А завтра, надеюсь, вы покажете нам какие-нибудь волшебные трюки. Я люблю чудеса и всегда рада заезжим кудесникам.

Гортензия не нашла, что ответить. Пробормотав несколько вежливых слов, позволила пажу себя увести.

В спальне у нее хватило сил, лишь чтобы раздеться и лечь в постель. Невероятный сегодня выдался денек! Карабкалась по скалам, бродила по замку легендарной колдуньи, разрушила этот самый замок, поругалась с демоном, против воли очаровала юного князя — чем обозлила половину княжеского двора... Половина придворных желала испепелить ее взглядом — другая половина откровенно раздевала глазами. До чего же она докатилась в свои-то годы!

От вина в голове неприятно гудело, от приворотных груш разошлась икота... Нужно было найти Мериана и Фредерику, проверить, накормили ли их, как обещала горничная, посмотреть, как они устроились на ночь... Может быть, ей следовало бы остаться с ними — так она обезопасила бы себя от возможных посягательств со стороны чересчур пылкого князя...

За ужином князь всерьез желал ее очаровать! Ее, немолодую ведьму — всеми доступными способами желал завоевать прекрасный юный князь?! Гортензию так рассмешила эта невероятная мысль, что еще с четверть часа не могла унять икоту.

Так, мелко подскакивая на подушках, она вслушивалась в шумы и шорохи, свидетельствовавшие о бурной ночной жизни княжеского двора. Казалось бы с наступлением темноты должно всё успокоиться, стихнуть, погрузиться в глубокий сон. Но только не здесь. Гортензия уже слишком привыкла к деревенской тиши, ей не давали заснуть все эти скрипы дверей, крадущиеся шаги по коридорам и внешним галереям, перешептывания, щелчки отпираемых замков, робкие или требовательные стуки — особые, условленные... Как будто половина придворных только и ждала, когда же уляжется другая половина, чтобы нанести тайный визит! Судя по очередной мелкой пробежке каблучков мимо дверей спальни — в ночных вояжах проявляли отвагу равно и кавалеры, и дамы.

И будто мало для прогулок коридоров и переходов! Гортензия вздрогнула и сразу прекратила икать, заметив в светлеющем проеме высокого стрельчатого окна болтающиеся мужские ноги. Заметив и длинную веревку, она перевела дух — не призрак и не самоубийца. Просто чей-то отчаянный ухажер решил блеснуть перед возлюбленной и проникнуть в альковы страсти не как все нормальные люди.

Спустившись с балюстрады ярусом выше на крохотный балкончик, запыхавшийся кавалер заглянул в комнату. Увидел устремленные на него удивленные глаза — поклонился Гортензии и в свое извинение смущено пробормотал:

— Ошибся окном, госпожа. Я в первый раз вот так...

И покряхтывая, продолжил спуск.

Порадовавшись, что несчастный любовник столь своевременным появлением избавил ее от икоты, Гортензия сладко потянулась. И повернувшись на бок, подложив ладонь под щеку, собиралась отправиться в царство сновидений...

Как тут и о ее скромной персоне вспомнили!

В дверь тихонько, но настойчиво поскреблись. Встрепенувшись от неожиданности, Гортензия крикнула:

— Вы ошиблись дверью! Я никого не жду.

Но заслышав голос, стучаться стали только громче.

— Идите к лешему! — сказала Гортензия и не подумав отпереть.