Тень «Райского сада»

— Глушь у нас. Да и места дурной славой пользуются. Много говорят о них… Разного… Ну, идемте!

Мужик увлек их внутрь дома и провел в довольно уютную комнату, больше похожую на простенькую гостиную в деревенском доме, чем на сельсовет колхоза. По дороге он заглянул в какую-то каморку и велел принести чай.

В комнате усадил их на стулья возле стены.

— Вы откуда приехали? Из Бирзулы? — начал он.

— Из Одессы, — ответила Зина. — Я вот детский врач, а коллега мой…

— Хорошо! Ох, вы не поверите, как я рад вас видеть! — снова перебил ее бородач. — А ведь я не представился. Председатель я колхоза нашего «Светлый путь», Мирон Алексеевич Кущ. Вот теперь отчитаться смогу, да в бумагах оформить, что все у нас как полагается. Вы хоть на месяц останетесь? А то без врачебной помощи…

— Останемся, конечно, — ответила Зина, веселясь в душе, увидев, как поморщился при этом Дмитрий, — я точно останусь, а вот коллегу моего в любой момент в город могут вызвать, — добавила все же она, сжалившись.

— Ох, я и одному врачу буду рад! — воскликнул бородач.

Тут открылась дверь, и на пороге появилась молодая женщина в белом ситцевом платье с подносом в руках. Волосы ее были спрятаны под косынкой. Зину поразило то, что у женщины не было ни кровинки в лице! Оно было таким белым, каким бывает брюхо самой глубоководной океанской рыбы, выброшенной на поверхность, никогда не видевшей солнечного света.

— Евсинья, это врачи, из города к нам приехали, — строго сказал председатель.

Женщина взглянула на них с непонятной злобой, поставила поднос на стол и вышла без единого слова, громко стукнув дверью.

— Не обращайте внимания! — Председатель явно пытался сгладить неловкость этой сцены. — Многие наши местные жители не любят советскую власть. Мы работаем изо всех сил, проводим агитацию, политбеседы… Но тяжелое наследие прошлого в этих краях дает о себе знать!

— Тяжелое наследие? Что вы имеете в виду? — удивилась Зина.

— А, ничего страшного! — махнул рукой бородач. — Все узнаете со временем! Вы пейте чай. Пироги ешьте. Вкусные — с картошкой, с капустой, — засуетился он.

— Да, я заметила, что люди здесь особые, — сказала Зина, надкусывая пирожок, — дедок, что нас привез, очень рассердился, когда я сказала, что здесь находится настоящий рай.

— Никогда не говорите так местным жителям! — Председатель вдруг стал очень серьезным. — Видите ли, у них особые, отличные от наших с вами представления о рае и аде. А рай является очень серьезной святыней, поэтому о нем нельзя здесь говорить. Этим вы только разозлите их. Лучше вообще не говорить на такую щекотливую тему.

— Как интересно, — задумалась Зина, — что же в этих краях связано с раем?

— А вы что, никогда не слышали? — Председатель бросил на нее странный испытующий взгляд. — Ну, еще услышите.

Через время он повел их в дом, где они должны были поселиться — на окраине села на соседней улице. Окна его выходили на изумрудное пшеничное поле. Зина обратила внимание, что окраина поля как будто заросла камышом.

Открыла им двери пожилая женщина, и тоже в ситцевом платье и косынке. Только вот лицо ее выглядело совершенно нормальным, даже румяным.

— Анфиса, встречай гостей, — сказал председатель, — врачи из города, будут в твоем флигеле жить.

— Ой, я рада! Как рада-то, с Божьей помощью! — улыбнулась Анфиса.

— Ну, жить вы будете здесь, а принимать больных в сельсовете, я вам специально комнату выделю, — сказал председатель на прощание и ушел.

Флигель оказался небольшим отдельно стоящим домиком в глубине общего двора. В нем было две уютных чистых комнаты и летняя кухня. Туалет находился во дворе. Из болтовни Анфисы стало понятно, что когда-то в этом флигеле жила она сама, а в каменном доме — ее сын. Когда он переехал в город, Анфиса перебралась жить в дом, а флигель стала сдавать… Но поскольку в село почти никто не приезжал, это было крайне редко — разве что начальство из города или командировочного какого занесет с проверками всякими… Словом, флигель почти всегда пустовал.

Анфиса предложила накрыть на стол, но Зина с Дмитрием отказались, сославшись на усталость. Тогда хозяйка ограничилась тем, что принесла кувшин парного молока и миску пирогов с картошкой.

— Что за цирк ты устроила? — напустился на Зину Дмитрий, когда они остались наедине.

— Нам же просто повезло! — усмехнулась она. — Будем выдавать себя за врачей. Вернее тебя. Это легко, я покажу как. И пока останемся здесь. Я должна узнать, что происходит в этом селе. А ты, когда захочешь, уедешь.

— Так я и оставил тебя одну здесь! — рассердился он. — Здесь же черт-те что происходит! Люди какие-то странные!

— Вот я и хочу узнать, что здесь происходит!

Дмитрий лег на кровать, и железные пружины застонали под его весом.

— Ничего себе! — подпрыгнул он мгновенно, совсем как мальчишка. — Хорошо, что домик отдельный! А то старушке спать не дадим!

Но Зине было не до смеха.

— Я пойду пройдусь по селу, — отдыхать ей действительно не хотелось.

— Ты бы лучше в доме сидела, — Дмитрий стал серьезным. — А ну как вычислят, что мы самозванцы? Что тогда?