Тень разрастается

– А ты сможешь Прыгнуть туда и обратно? – понадеялась я.

– Увы. – Куратор покачал головой. – Днем такой маневр не прокатит, а в ночное время чрезвычайники включают у себя весьма жесткую защиту против использования магии. А я все еще не собираюсь умирать, извините.

– Вам повезло, друзья мои! – Мелисандр сочно прохрустел всеми десятью пальцами. – У меня большой стаж всевозможных краж. Тинави подтвердит.

– О да, – без энтузиазма протянула я. – Целых пять, да, Мел? – Я прикинула по числу амулетов Хинхо, учитывая, что первый достался саусберийцу по наследству.

– Целых пять! Ты отличный арифметик, Стражди! – Патологоанатом весело подмигнул.

– Пять – счастливая цифра, – философски отметил Дахху, двумя пальцами почесывающий серенькое брюшко Бурундука.

– Итак, разрабатываем план! У тебя есть пробковая доска? – кивнул мне Полынь и достал из складок хламиды толстую стопочку разноцветных «детективных» наклеек…

* * *

И вот возвращаемся в настоящий момент.

– Ну и где носит твоего куратора? – Мелисандр все мрачнел, в противовес постепенно светлеющему небу. Даже уличные фонари уже отключили: дежурный Мастер Иллюминации в Ратуше счел, что день вступил в свои права.

Прошло несколько минут. Мы втроем тихонько перекочевали в арку, разделявшую два корпуса департамента, и теперь переминались возле кряжистой двери с табличкой «Музей Непоправимого».

В ответ на вопрос Мела я только рассеянно пожала плечами, натужно всматриваясь в профиль внутреннего двора. На зубчатую стену медленно выползла фигурка дозорного.

Я тяжело сглотнула. В какой-то момент этот гном увидит своего бессознательного коллегу во-о-о-он там, где я того положила… Надо успеть украсть кровавик! Хорошо хоть, дозорный, как и большинство его сослуживцев, к утру уже совсем обалдел от патрулирования и плелся еле-еле.

– Северный рубильник спрятан в дальней части департамента. – Кадия пробовала успокоить то ли нас, то ли себя. – Наверное, пешком далеко получается. Полынь же не может Прыгнуть – магия вернется только через двадцать минут после отключения защиты.

– Все равно слишком долго. – Мел нервно грыз рукоятку вытащенного не пойми откуда скальпеля.

– Если бы Полынь поймали, весь департамент бы уже на уши встал, – рассудила я.

– Стражди, а твой куратор не мог струхнуть и свинтить?

Я от неожиданности рассмеялась:

– Полынь – струхнуть? Даже не знаю, что тебе на это ответить!

– Тихо! Там кто-то есть! – Кадия вдруг раскинула руки и с силой вжала нас в стену, возле которой мы все отирались.

Самое удивительное, что снаружи, во дворе, послышался точно такой же предостерегающий окрик. Только громкий – его обладатель и не думал скрываться.

– Та-а кто там быть может, Би-и-инджи? – с характерным гномьим «аканьем» отмахнулись от паникера.

– Вор-р-ры! – со страшным завыванием ответил неведомый Бинджи. Что-то удивило меня в его голосе…

Мы хором сглотнули.

– Ой ты, что ж ты несешь вечно, глупый гном! – Третий говоривший буквально плескался ядом.

– Я не глупый гном! – обиженно завопил Бинджи. – Я лучший приключенец года!

И по этой реплике я поняла, что меня смутило. Голоса чужаков были детскими. Откровенно детскими.

Мы с Кадией переглянулись.

Юные гномы продолжали ругаться где-то там, вне зоны нашей видимости. Но потом двинулись вперед – судя по треску гравия, – и вот пришел их черед пройти мимо арки. Я протерла глаза…

Гномов оказалось не трое, а как минимум тридцать. И не только гномов – детишек всех рас.

И была это, прах бы их побрал, ночная разведывательная экскурсия Клуба Приключенцев. Три десятка эдаких юных холмиков, плотно упакованных в желтые дождевики.

Они прочапали мимо нас по лужам, стараясь быть бесшумными и незаметными. При этом они резко, припадочно даже, размахивали световыми аквариумами с осомой. Из серии: «Ха! Повернусь-ка я налево, кто там прячется во тьме куста? А теперь – их-ха! Направо! Берегитесь все!»

Обычно никто не берегся. Но сегодня эту интересную роль играли мы с Кад и Мелисандром.

Я вжалась в мшистую стену еще плотнее.

Клуб Приключенцев – это популярное в Шолохе юношеское движение. Гордый девиз клуба звучит как «Всегда готов!». К чему готов? К приключениям, конечно! И к связанным с ними трудностями физического, интеллектуального и практического характера.

В детстве я мечтала стать приключенкой. Но они, заразы, девочек не берут.

Кадия тоже хотела попасть в их ряды. Очень-очень. Даже пару раз приходила в приемную комиссию клуба, упаковав свои кудри под охотничью шапку и говоря басом, достойным папочки Балатона. Но приключенцы всегда просекали обман и совершенно по-мальчишечьи пакостили дерзкой девчонке. Стреляли ей, уходящей, в спину из камышовых трубочек, выливали со второго этажа ведра с водой и так далее. Кад в таких случаях возвращалась, с боевым улюлюканьем сдирала с головы шапку и монотонно, последовательно уничтожала врагов, несмотря на свой «слабый пол». Могуче колотила их до тех пор, пока приключенцы, поскуливая, не звали на помощь старших.