Тень разрастается

Она так и продолжала игнорировать присутствие Анте, говоря о нем лишь в третьем лице, имени нарицательном. Маньяка это очевидно бесило, но он изображал, будто вовсе нет.

– Все верно, – кивнул Полынь. – Но мы уже использовали тот кровавик.

– Так у меня другой найдется! – обольстительно улыбнулась подружка.

И, как оказалось, не слукавила. И даже не ошиблась, не перепутала – что было бы вероятно в случае простодушной, легкокрылой Кад.

– У чрезвычайников есть Музей Непоправимого, – объяснила Кадия. – Местечко, где сотрудники могут всласть налюбоваться вещами, сопутствовавшими и предварявшими различные катастрофы. Ну у вашего ведомства наверняка есть что-то подобное? – Мчащаяся пристально посмотрела на меня.

Я переадресовала взгляд Полыни.

Тот покачал головой – нет, у нас такого нет.

– А у нас е-е-есть… – гордо протянула Кад. И я прям увидела, как к ее горячей любви к гномам приписывается плюс одно очко.

Подружка продолжила:

– На прошлой неделе я ходила в этот музей.

– Ты ходила в музей? – неверяще переспросил Дахху.

Он к тому моменту уже уютно устроился на моем диване (все в саже, увы!) и поил королеву Бурундука молоком. В качестве соски приспособили садовую перчатку с проколотым пальцем (еще один повод гневаться для Анхелы).

– Ну-у-у, не то чтобы ходила… – Кадия прикусила губу.

– Драить его заставили, да? – догадалась я. – В качестве очередного наказания?

– Ага, – кисло признала подруга.

– Не та леди, кто не мыла полы, но та, кто мыла и не запачкалась, – патетически произнес Мелисандр.

Не слишком глубоко, но очень галантно.

Кад обрадовалась и бойко продолжила:

– В общем, я видела в этом музее кровавик. Здоровенная глыба. Свежий экспонат, неделю назад привезли из гномьего поселения на западе Смахового леса. Бывшего поселения – все взорвалось из-за ошибки рудокопов… Но не будем о грустном. У камня прям табличка была: «КРОВАВИК» – большими буквами, как для слепых. Ведь у многих гномов плохое зрение – они же по полжизни в штольнях проводят.

– Почему ты думаешь, что в нем есть энергия? – строго, не спеша радоваться, спросил Полынь.

– Не думаю, а надеюсь! – Кадия развела руками и пояснила: – Потому что на табличке с информацией было еще кое-что написано: «ХРАНИТЕЛЬ ДУШ ТРЕХ ДЮЖИН ГРОМОБОЙЦЕВ».

– Что за громобойцы такие? – Я напряглась.

Дахху погладил драконью королеву возле кожистого носика – ящерка низко, по-кошачьи, замурчала, – и пробормотал:

– Насколько я помню из курса этнографии, это одно из гномьих племен. Они известны своими архаичными ритуалами, не имеющими, впрочем, никакого отношения к настоящей магии, как это иногда случается с народными рецептами… В том числе у громобойцев есть обряд сохранения душ умерших. Что, конечно, очень сомнительно – мы не первый раз говорим о сложностях посмертного существования искры…

Полынь задумчиво повертел в руках одну из своих украшенных нитками прядок:

– Зато энергию умерших можно сохранить, и как раз в кровавике. Есть шанс, что в данном случае «народный рецепт» работает. Не так, как планировалось громобойцами, но как раз так, как требуется нам с вами. Скажи-ка мне, Кадия… – и Ловчий задал стражнице ряд технических вопросов на тему внешнего вида кровавика (Светятся ли прожилки? Смягчены ли углы камня? И т. д.).

Судя по тому, что физиономия Полыни становилась довольнее с каждым новым ответом, нам действительно повезло наткнуться на заполненный энергией кровавик.

Я повернулась к Анте, отстраненно сидевшему у окна. Хранитель устроился прямо на полу. Он прижался затылком к стеклу (горячую голову остужал?) и все это время не отрывал внимательного взгляда от королевы Бурундук.

– Анте, хей! – Я с надеждой обратилась к нему. – Энергии трех дюжин гномов хватит на постройку телепорта?

– Зависит от того, насколько сильными магами были эти гномы, – холодно ответил он.

– Вообще-то, обычно гномы не колдуют, – заметил Полынь.

– Да все равно хватит, в общем-то, – намеренно небрежно зевнул Анте.

Мы с Полынью переглянулись.

Думаю, нас обоих уколола одна и та же мысль: если бы Анте Давьер знал об обрядах громобойцев весной, ему не пришлось бы самому наполнять кровавик энергией. И, соответственно, убивать шолоховцев. А значит, не было бы всей этой истории с маньяком и его ловлей.

Он бы тихо упер камешек у гномов – скакнул к драконам – рассказал им про Зверя и безмятежного детку Карла.

И насколько же иначе все было бы сейчас в наших жизнях… В том числе Теннетовой. Возможно, поэтому он так небрежно зевает. От банальной растерянности и этого вечного, настырного вопроса «А если бы?», который регулярно забирается в головы даже самых уверенных из нас.

Но что толку жалеть?

Тем более мне! Ну где бы я была сейчас? Сидела бы все в этой же гостиной, рыдала из-за отсутствия магии и работы и знать не знала половину присутствующих?

Не было бы счастья, да несчастье помогло. Лучше уж Зверя одолеем. Зато все вместе.

Внезапно развеселившись, я даже кинула Анте Давьеру подушечку – под голову, а то затылок мерзнет. Он удивился, но «подарок» принял.

Между тем Полынь хлопнул в ладоши:

– Что ж, прекрасно! Итак, нам нужен кровавик из Музея Непоправимого.