Тень разрастается

По моей просьбе Внемлющий усадил меня на подоконник, и я с опаской следила за своим отражением в радужном стекле: как исчезают, всасываясь под кожу, сосуды и капилляры проклятия. Вскоре и не осталось ничего – будто водой смыли.

Теперь я чувствовала себя потрепанной, но вполне живой. Чем не повод для счастья?

– Хвала небу… – выдохнула я.

Полынь подпрыгнул и уселся рядом. Ну да: подоконники – это вообще-то его страсть. Я так, скромная последовательница культа.

– А что, ребята пешком пойдут из-под кургана? – Я вдруг спохватилась. Хорошее самочувствие как нельзя лучше способствует мозговой деятельности. – Их не пришибут?

– А некому уже пришибить. – Ловчий пожал плечами. – Собственно, бокки помогали нам на том условии, что мы сожжем всех их подкурганных сожителей. Очень им не нравилось делить некрополь с нежитью. И с теми скелетами – остатками вражеских войск 1147 года. Ведь сами по себе духи не могут применять свою силу, обязательно нужно тело-передатчик. Как Дахху. Или как я. – Он задумчиво уставился на свою уже непрозрачную ладонь.

За десять минут до этого, когда мы покинули тронный зал и удалились на достаточное расстояние от караульных, Полынь остановился и вдруг раскашлялся.

Я тогда испугалась до обморока: что, опять какое-нибудь проклятие, долбаный король никак не угомонится? Но нет. Ловчий лишь «выкашлял» три облачка дыма, которые стремительно унеслись сквозь окно. Видимо, бокки помогли с Прыжком и, как только выдалась спокойная минутка, поспешили вернуться домой.

– Но ведь выходы из некрополя сейчас запломбируют! – вспомнила я и приготовилась сломя голову всех спасать.

Полынь удержал меня:

– Главный – тот, что под бывшей аркадой – останется. Совет никогда ничего не имел против него. У двери выставлена охрана, но им приказано лишь не впускать.

– Думаешь, на стук изнутри они положительно среагируют?..

– Думаю, разбегутся, – подмигнул Полынь.

Тут к нам из-за угла прискакал упакованный в бархат гонец: безусый мальчишка с павлиньим пером на берете.

– Госпожа Тинави из Дома Страждущих, Господин Полынь из Дома Внемлющих, Его Величество Сайнор из Дома Ищущих просит Вас принять от Него два Высоких дарственных документа!

Количество заглавных букв в предложении зашкаливало: у меня аж зубы свело. Полынь взял письмо, развернул и удивленно хмыкнул:

– Смотри-ка, а он не соврал! Полное помилование.

Гонец продолжил, выгибая грудь колесом:

– Также Его Величество Сайнор из Дома Ищущих просит Госпожу Тинави из Дома Страждущих вернуть Ему Его дарственный перстень!

– Какой же он дарственный, если вернуть, – пробурчала я, снимая колечко. И поскорее отвела руку от загребущих лапок гонца: – Э, не так быстро!

Я достала из кармана свиток, который Карл вручил мне в Мудре. Смяла его и просунула сквозь перстень: так королю точно придется обратить внимание на диковинное письмо! Ну а там и прочитает, наверное.

И, будем надеяться, проникнется угрозой.

Когда гонец умчался – только павлинье перо и мелькнуло, – Полынь рассеянно почесал подбородок:

– За Лиссая обидно… Я считал его избалованным и трусливым типом. Но его выступление в тронном зале было забавным. Хотя и наивным. Чую, его не скоро выпустят из Лазарета. Король предпочитает хоронить все неудобное.

«Как и я», – содрогнулась я, порадовавшись, что в ближайшие пару дней можно не объясняться с Лисом по поводу моего курганного поведения.

Полынь полюбопытствовал:

– А принц успел рассказать тебе, что с ним было?

– Не-а.

– Что же вы делали всю ночь?

– Э-э-э… Ну Карл нас только в девять утра обратно отправил. Может, пойдем, встретим нашу бравую команду? – предложила я, чтобы сменить тему. Думать о Лиссае рядом с Полынью было практически невыносимо.

Полынь пожал плечами и спрыгнул с подоконника.

* * *

Мы с куратором долго ждали ребят. Но все-таки дождались.

Все трое вывалились из-за круглой металлической двери грязными, ошеломленными и крайне возбужденными.

Дахху шел впереди, сжимая свою кожаную сумку. Она теперь приобрела форму шара и чуть ли по швам не трескалась. Смеющийся прижимал ее к груди с такой страстью, что я аж позавидовала. Кто бы ко мне так относился, как этот ненормальный – к своим вещам!

Я поразилась:

– Ты вообще что туда засунул?

Мне ответила Кад:

– Мусор преимущественно. Камней набрал! – И подруга нетерпеливо пресекла дальнейшие расспросы, подняв перемазанную сажей ладонь: – Так, народ! Я считаю, нам срочно нужна вечеринка! За новую жизнь, лыдра тебе в пятку! И прямо сейчас! Все согласны?

– Я не могу, извините, – пробормотал Дахху и, не вдаваясь в подробности, потопал прочь, слегка сомнабулически.

Андрис Йоукли, вся черная, как трубочист, окликнула его:

– Лекарь! Да ладно тебе, останься!

– Я не лекарь! – крикнул Дахху, не оборачиваясь.

– Ну а зачем тогда все-таки носишь значок на сумке?..

Друг не ответил. Мы с ребятами переглянулись.

– Может, его после бокки внутри так корежит? – предположила я. – Я вот тоже устала.

Кад проворчала:

– Понятно. Празднуем в другой день. Хотя откладывать радости – очень плохая примета, по гномьим поверьям.