Тень Реальности

Они жили вдвоём уже года три. Так что Сергей успел притерпеться к истероидным выходкам товарища по «квартирному долгу», а Виктор смирился с патологическим хладнокровием «грёбанного интеллигента». В принципе, они почти подружились: сказались домашние тусовки хлебосольных борцов и перепалки из-за холодильника. Чудо-машинка умудрилась отмочить фокус, одинаково взбесивший обоих хозяев. Несмотря на впечатляющие габариты и отменные характеристики техники, продукты в холодильнике хранились странно: либо смерзались до состояния неупотребления (у Серёжи), либо попросту портились (в камере Виктора). Температурный режим ни в какую не желал регулироваться. Шерхан даже на сглаз проверил. И – о ужас – ничего не обнаружил. Обыкновенно ручная и шёлковая, на этот раз железка оказалась неумолима. И попортила им много крови, прежде чем привести к простому решению: хранить продукты сообразно с неумолимым темпераментом неуправляемых отделений, без оглядки на принадлежность одному из счастливых обладателей. Холодильник мира и коридор войны.

Виктор приходил домой поздним утром. Сергей утром уходил. Встречались соседи лишь по вечерам и редко совпадавшим выходным. Когда, проспавшись, лохматый полудурок шарахался по квартире, занятый глубоким умственным самоедством, а «мозгоправ» отдыхал, искренне, но малоубедительно соболезнуя. Иногда ему казалось, что работа доконает вечно взлохмаченного, агрессивно реактивного борца. Иногда Сергей считал, что с таким Статутом миру давно пора развалиться. Во всяком случае, кадровая политика правоохранительной организации настораживала. Последнее время Виктор пропадал на работе больше обычного, угрюмо огрызаясь на «оборзевшую нежить». И сходил с ума всё отчётливее.

Сергей терпеливо выслушивал досадливую брань. По привычке симулировал понимание. И шёл заваривать чай. Если Виктор и говорил что-то, кроме сердитой ругани по случаю, это касалось внутренних разборок борцов, грызни с Судьями, упырями, бандами оборотней или очередными свихнувшимися чароплётами, возомнившими себя наместниками сменного сатаны. Серёга предпочитал не заострять внимания на кровавых подробностях и живописных деталях. Вида Викторовой физиономии обыкновенно хватало.

Как сотрудник Статута, мужик научился вовремя сдерживать поползновения «дурного характера» во всём, кроме шуток. И, бывало, странные приколы завершались болезненно. Как теперь. От скуки Шерхану случалось делать разное. Но сегодня он и сам, кажется, не понял, где кончилась игра и началась порнография. Просто переклинило. Ни то от злости, ни то от безысходности. Мало ли причин дурацкому приколу превратиться в дурацкое извращение? Блондинистый сосед держался с холодной отстранённостью надменного интеллектуала, из одной лишь милости терпящего быдловатого соседа по жилплощади. А когда оба они неожиданно завелись – особенно этот осмотрительный мозгоправ, – Виктор и вовсе сделал некоторые выводы. Неопределённые, но существенные. Он, было, подумал, что может потом пожалеть… но мысль быстро улетучилась. От Серого приятно пахло какими-то лосьонами и чем-то чистым – ароматизированным мылом или стиральным порошком. Оттеняя прогорклое, сигаретным дымом и дорогой водярой пахнущее дыхание борца. «Вот так и начинается весь этот подсудный бред, – подумал отстранённо Виктор с мрачной усмешкой, – тоска, безысходность и полное отсутствие самосознания. Есть только прущая изнутри «мерзость запустения15»…».

Сейчас борец больше напоминал не грозу подзаборной нечисти, Шерхана как-то там с номером, а наглого и самодовольного кошака, разорившего соседский балкон. Смуглое тело, заострившийся профиль. Окончательно измявшаяся белая рубашка. Виктор закурил, расслабленно отвалившись на спинку дивана. Сергей, прикусив губу, против воли хмурился, наблюдая. Этот олух умел быть убедительным. И чертовски терпимым, несмотря на буйный нрав и воспалённую фантазию… Серёга уже предчувствовал цепкие коготки грядущего раскаяния. И продолжал сидеть, бесстыдно разглядывая соседа. Видимо, почувствовав взгляд, борец вздрогнул, отмирая, стряхнул лиловый пепел и, затянувшись напоследок, потушил окурок в стоявшей на полу пепельнице.

– Слушай… это… лишнее было…

– Выпить хочешь? – перебил Виктор, одним махом оказавшись на ногах. И потащился на кухню, шаркая босыми ступнями. Сергей вздохнул: мужикам на две головы крови всегда мало. Потому и думают они ими поочередно. Ну, нафига он повёлся? – Энергос? – тихо подобравшийся сотрудник Статута мог напугать кого угодно. Серёга, размякнув на диване, помотал головой, приподнимаясь. Виктор, не глядя, прошёл мимо. И сел в другой угол. Громко зашипела открывающаяся банка. Мужик, перегнувшись через колени, чтобы не облиться, собрал губами пузырьки с запотевшей крышки.