Тошнота и головная боль дали понять, что он пока ещё жив. Однако порадоваться этому факту не давало весьма скверное самочувствие. Самочувствие сродни тому, которое наступает утром после безрассудной гулянки. Приподняв тяжёлые, словно налитые свинцом веки, Фальтус пришёл в себя в шикарном гостиничном номере. В таких номерах ему бывать ещё не доводилось. Богатый и современный интерьер с мельчайшим вниманием к деталям, казался невероятно стильным и приятным. Ни какой вычурности и неуместной ляпистости, лишь сдержанное благородство. На стенах висели прекрасные картины с ненавязчивой змеиной тематикой. Среди этих картин была одна, что больше прочих привлекла внимание очнувшегося детектива. На ней была изображена прекрасная девушка с распущенными рыжими волосами и бледным, веснушчатым лицом. Глаза таинственной девушки были разноцветными, один зелёный, другой голубой. Фальтус задумчиво вглядывался в гетерохромные глаза, словно пытаясь понять смысл. В прочем сейчас понять, что либо, ему было тяжело. Голова гудела, а обмякшее тело не слушалось. Фальтус сидел в мягком, дорогом кресле и совершенно не желал из него выбираться.
— Неужели ты очнулся? — раздался раздражённый и громкий голос.
Фальтус ничего не ответил и даже не попытался поискать взглядом того, кто с ним заговорил. Невероятная слабость не располагала к общению и единственное, чего хотелось усталому детективу, это спать. Фальтус не стал сопротивляться и закрыл глаза, намереваясь погрузиться в сон, которого он так долго был лишён из-за бессонницы.
— Не вздумай спать! — вновь послышался злобный голос, за которым последовала хлёсткая пощёчина.
Фальтус тут же открыл глаза. Над ним нависал взбешённый Николай с фингалом под глазом и распухшим носом.
— Не вздумай спать Фальтус! Иначе я выкину тебя в окно, а лететь тебе придётся очень долго! Ты ведь не любишь летать? — Тряся за ворот обессиленного детектива, спросил Николай.
— Нет… — с трудом выдавил из себя Фальтус, практически не шевеля губами.
— Что? Я не расслышал! — Николай рывком попытался поставить товарища на ноги, но тот вновь уселся в кресло.
— Я не люблю летать, — пробормотал Фальтус, полузакрытыми, одурманенными глазами уставившись на Николая.
— Тогда приходи в себя! Нам нужно отсюда выбираться как можно скорее! — возмущённым голосом настаивал Николай.
— Где мы? — несвязно прошептал Фальтус, вновь оглядевшись.
В номере было две широких кровати, стол на котором стояли заполненные фруктами тарелки. Рядом со столом расположилось ведёрко со льдом, в котором охлаждались две бутылки шампанского. Шкаф, кресла, раскидистые пальмы в глиняных горшках и огромное панорамное окно, сквозь которое свободно проникал яркий солнечный свет.
— Насколько я понял, это «Пронзающий Небеса». Мы прямо в центре Церта-Сити! — Николай начал измерять шагами номер. Он нервничал и бесцельно курсировал от одной стены до другой, не находя себе места.
— Башка болит. Последнее что я помню, это морду этой твари, — схватившись руками за голову бормотал Фальтус.
— Да, этот крокодил тебя вырубил, а потом ещё и вколол какую-то дрянь. Не знаю, что он там тебе вколол, но ты почти сутки был в отключке, — нервно причитал Николай, наконец-то остановившись перед окном.
— Ты видел его рожу? — Приподняв голову, уточнил Фальтус.
— Да видел я! Но сейчас не об этом речь! — Раздражённо ответил Николай, уставившись в окно.
Фальтус с усилием выбрался из кресла, которое хотело вернуть его обратно, затягивая словно мягкое болото. Шатаясь из стороны в сторону, неуверенной походкой он направился к своему другу. На несколько минут задержавшись у огромного, занимающего пол стены зеркала, Фальтус с пренебрежением принялся изучать своё отражение. Помятый, грязный костюм и такое же лицо. На пиджаке налипли ветки и комочки земли. Некогда белоснежная рубашка стала серой, рваной и теперь больше походила на старую половую тряпку. Промокший галстук висел на шее словно удавка. Фальтус неловким движением попытался поправить растрёпанные волосы, но у него ничего не вышло. Рядом с зеркалом стоял небольшой журнальный столик, на котором красовалась изысканная ваза с несколькими десятками жёлтых тюльпанов. Возле вазы лежала аккуратно сложенная газета.
Свежая пресса, — невнятно и еле различимо подметил детектив, удивившись тому, что произнёс это вслух.
От газеты пахло типографской краской. Дата, что расположилась в углу, утверждала о том, что выпуск сегодняшний. Фальтус попытался пробежаться по заголовкам, но буквы плыли перед глазами и с трудом удавалось что-то разобрать.
«Семнадцатый сектор пал», «критические потери», «авангардная армия разбита», «доблестный генерал Абрахт», «победа близка». Это всё, что удалось вычленить из скачущих и плавающих перед глазами строк. Швырнув газету обратно на стол, Фальтус неуверенным шагом направился к окну.
— Да, пожалуй ты прав. Это действительно «пронзающий небеса», — заключил детектив, поравнявшись с Николаем.