Тень рыцаря

Зарядил монотонный дождь, и дороги, которые никто не поддерживал в надлежащем состоянии после смерти короля, раскисли и стали опасны – нам пришлось замедлиться еще сильнее, чтобы не рисковать лошадьми.

Тяготы пути действовали на нас по-разному. Я был благодарен, что Дариана приглядывает за рыцарями, скакавшими впереди нас, хотя никто из них до сих пор не посмел ослушаться приказа Шурана. К Брасти вернулось мрачное настроение: он считал, что мы предали жителей Карефаля.

И только Валиана пожелала говорить со мной.

– Мы поступили правильно, ты же знаешь. – Она подъехала ко мне и заставила свою лошадь идти рядом. – Я имею в виду, там, в деревне.

– Закон есть закон, – ответил я, хотя эти слова прозвучали скорее как издевка, чем как утешение.

Она коснулась моего плеча.

– Люди только тогда поверят в законы, когда увидят, что они работают.

– Только что закон сработал против отважных жителей, которые желали лишь справедливости со стороны герцога и ничего другого.

– В этом и смысл. Герцоги поступили неправильно, но и жители деревни тоже. Они поступили так, потому что не видели другого выхода. Вот что плохо в нашей стране, Фалькио. Люди не видят другого выхода, кроме как захватить власть и использовать ее для своего блага.

– Сказала девушка, которая сама не так давно собиралась стать королевой.

Я тут же пожалел о своих словах: ее так воспитали, и сама она ни в чем не виновата. Я собирался уже извиниться, но тут понял, что Валиана даже не обиделась, как я ожидал.

– Если бы я стала королевой, то нашла бы способ вернуть закон в Тристию: именно этим и должен заниматься монарх. Ведь король Пэлис так и поступал?

– Да, пока герцоги его не убили.

– Ну и к чему это привело? Страна обнищала, на дорогах опасно. Герцоги не стали богаче, чем прежде, но даже если их не грабят разбойники, они тратят целые состояния на то, чтобы шпионить друг за другом и привлекать в свои армии новых рыцарей, а людям платят все меньше и меньше.

– Рыцарям вообще не платят, помнишь? Они служат ради чести.

Валиана не обратила внимания на мой сарказм.

– Посмотри на людей Шурана, а затем вспомни тех, кого мы видели во дворце. Ты заметил, что среди них немало седобородых?

Лучшие их годы давно прошли. Раньше после многих лет службы рыцарям дарили землю, чтобы они могли провести старость в мире и процветании. Но Исолт так больше не делает. И другие герцоги тоже. Они принимают в армию новых рыцарей, а старых не вознаграждают за службу.

Об этом я даже не думал, но она была права. Несмотря на все рассказы о рыцарях, их чести и славных делах, мы, плащеносцы, считали их наемниками с претензией на благородство. Я никогда прежде не думал о них как о людях, у которых были свои надежды и мечты на дальнейшую жизнь после того, как они снимут доспехи. Полагаю, было легче совсем о них не думать, учитывая то, как часто приходилось с ними драться. Я покачал головой, отгоняя эту мысль.

– Если ты ждешь, что я проникнусь симпатией к герцогским рыцарям…

– Ты должен относиться с состраданием ко всем, кто страдает, – возразила она. – В Рижу ты сказал мне, что нет ничего хуже, чем сидеть и ждать, пока зло процветает. Разве ты не можешь хоть какую-то жалость проявить к этим людям?

Я подумал об Алине, о том, что невозможно сделать ее королевой, а еще о Трин, которая превращает наш мир в хаос. Я подумал об остальных из ста сорока четырех королевских плащеносцев, рассеянных по всем ветрам, скитающихся в одиночестве или погибших, а может, и того хуже, ставших разбойниками, чтобы выжить. Я подумал о Кесте, по-прежнему страдающем из-за своей «святости», которая оказалась настоящим проклятием. А еще я подумал о том, что, ложась головой на подушку, я не знаю, смогу ли утром двинуться вновь.

Затем я посмотрел на десять герцогских рыцарей из Арамора, которые скакали впереди. Если бы не приказ командора, они бы с радостью напали на нас и перерезали глотки, просто потому что мы – плащеносцы.

– К черту рыцарей, – сказал я.

Через три дня непрерывного дождя, убедившего меня в том, что все боги Тристии решили воспользоваться возможностью и помочиться на мою голову, мы достигли ворот дворца герцога Исолта. Мы промокли до нитки, ожидая, пока стражник разыщет сэра Шурана.

– Вы прибыли без происшествий? – спросил Большой рыцарь, шагнув к нам из-под широкой арки дворца. Его отполированные доспехи сияли, в отличие от моего промокшего, заляпанного грязью плаща. – Насколько я понимаю, ничего за это время не случилось.

Я обратил внимание на то, что Шурана сопровождает свита вооруженных солдат, которые окружили его тесным кольцом, держа наготове оружие. Кест шагнул вперед, подняв руки, чтобы показать, что он безоружный.

– Сэр Шуран, я вел себя… недостойно. Я несу полную ответственность за свои действия: никто больше не знал, что я…