Тень рыцаря

– Что? Назовете меня трусом и предателем? Вызовете меня на поединок без всякой на то причины, а затем попытаетесь всадить мне клинок в сердце, причем почти успешно? – Он постучал пальцем по вмятине на грудной пластине. Он отполировал доспехи почти до зеркального блеска, но почему-то не потрудился выправить вмятину. – Вы указали моим врагам идеальную цель, святой клинков.

Кест кивнул.

– Я приму любое наказание, которое вы сочтете нужным, только если мои друзья…

– Довольно, – перебил Шуран. – Может, я и восхищаюсь святыми, но мучеников не терплю. Вас поразила горячка святых, и, кроме того, я же все-таки принял ваш вызов.

– И все же… я бы хотел возместить ущерб.

Шуран усмехнулся.

– Хорошо. Пусть вашим наказанием станет честный бой, когда мне не придется бороться за жизнь, чтобы исполнить поручения герцога, а вы не будете страдать от красной ярости.

Кест согласно кивнул, и дело было улажено – по крайней мере, на какое-то время.

Шуран повернулся ко мне.

– Вас проведут в ваши комнаты. Герцог знает о том, что произошло в Карефале. Уверен, он захочет встретиться с вами утром.

От мысли, что придется провести здесь ночь, мне стало не по себе. Я не сомневался, что рыцари прямо сейчас рассказывают своим товарищам историю о том, как плащеносцы едва не убили их командира.

– Нет, – сказал я. – Нужно уладить всё сегодня вечером. Мы не останемся во дворце.

– Сегодня не получится, – ответил Шуран. – Вечером герцог будет занят.

На севере сверкнула молния, пару мгновений спустя раскаты грома докатились до моих ушей. Вода капала с волос и заливала глаза, и я мог думать только о жирном, надменном герцоге, который сидит на троне, наслаждаясь каким-нибудь представлением. Я не искал проблем, но мне надоело находиться под пятой Исолта.

– Мне все равно. Скажите ему, что он должен встретиться с нами сегодня вечером.

Шуран заговорил очень тихо, словно не хотел, чтобы его люди расслышали:

– Боюсь, так не выйдет, Фалькио. Здесь герцог решает, когда он хочет встретиться с вами, а не вы.

– Тогда передайте ему, что так или иначе, при его поддержке или без нее, Алина станет королевой, и она будет принимать решения насчет податей, законов и границ между герцогствами. Скажите, что я спасал ей жизнь несколько раз и смогу использовать свое влияние, чтобы наказать тех, кто чинил мне препятствия на протяжении многих лет.

Шуран посмотрел на меня, словно пытаясь понять, говорю я серьезно или нет. Через пару мгновений он произнес:

– Хорошо, Фалькио. Я передам. Что случится потом, падет лишь на вашу голову.

Через полчаса я стоял в тронном зале – без спутников, по требованию герцога Исолта. Наверное, он хотел заставить меня поволноваться.

– Ваша светлость, – сказал я, склонив голову, чтобы вода с волос капала на пол.

– Дерьможор, – ответил он, – тут о тебе всякое рассказывают… Бешар, о чем рассказывал Шуран? Он сказал, что дерьможор…

– Потребовал встречи с вами, ваша светлость.

– Правильно, – подтвердил Исолт. – Потребовал встречи со мной. Но он еще что-то рассказывал, помнишь, Бешар? Что еще натворил этот дерьможор?

– Угрожал вам, ваша светлость? – предположил Бешар.

Исолт хлопнул в ладоши.

– Правильно, плащеносец мне угрожал. Но мы же знаем, что Шуран огромный, жирный лжец, правильно, Бешар?

– Нет, ваша светлость. Прошу прощения, но о сэре Шуране я такого никогда не слышал.

– Нет? О, так, значит, это правда, Фалькио валь Монд?

– Полагаю, что мои слова можно было расценить как угрозу, – согласился я.

Исолт улыбнулся и отпил из кубка, стоявшего на подлокотнике трона. Он утер губы рукавом зеленых шелковых одежд.

– Замечательно. Я тебе уже и место подготовил. В темнице. Милое местечко. Впрочем, у тебя побольше опыта, чем у меня, в этом деле: ты уже сидел закованным в цепи и терпел пытки, так что я положусь на твое мнение. Я боялся, что мне передали твои слова неверно и все мои приготовления напрасны.

Я сунул руки в карманы плаща, не желая, чтобы герцог увидел, как они трясутся. Прошло не так много времени с тех пор, как в Рижу меня несколько дней пытали в темнице, и я до сих пор чувствовал оковы на руках и ощущал боль в плечевых суставах из-за того, что долго висел на вывернутых руках. Я едва выжил, и мысль о повторных пытках меня страшила.

– Не стоило так беспокоиться, – спокойно сказал я.

– О, какие могут быть беспокойства!

– И все-таки я считаю, что у вас есть более действенное решение, ваша светлость.

– Неужели? Что ж, нам в Араморе нравятся действенные решения. Что ты предлагаешь?

– Выдайте мне бумагу, в которой вы обещаете поддержать Алину, и я уеду, мы больше никогда с вами не встретимся.

Я ждал оскорблений или угроз, но вместо этого герцог почесал бороду.

– Ты считаешь, что заслужил этого?

– Я сделал то, что вы попросили. Утихомирил бунтовщиков.

– Полагаю, что это так, – хихикнул герцог и с сожалением поглядел на опустошенный кубок. Очевидно, не первый за вечер. – Жаль, я этого не видел своими глазами. Великий Фалькио валь Монд, первый кантор плащеносцев. Герой Рижу. Сделал то, что я ему сказал.

Голос его смягчился. Он больше не издевался надо мной, но в голосе слышалось… разочарование?