Тень с глушителем

Дом изнутри оказался таким же ухоженным и уютным, как и снаружи. Обстановка простая и далеко не новая, но все подобрано со вкусом, ловко продумано и функционально устроено. Комнаты чисто убраны, нигде не видно ни пылинки, кроме того, прямо с порога меня окутал теплый воздух, пропитанный запахом свежих пирогов.

– Вы проходите на кухню, – пригласила Татьяна, – это не совсем принято, можно было бы и в гостиной устроиться. Но мне нужно за пирогами следить, чтобы не прозевать, и так на этих шельмецов отвлеклась, и потом на кухне гораздо теплее. Быстрее согреетесь.

– Теплее, это хорошо, – эхом мечтательно повторила я.

– Вас как звать-величать, то есть?

– Людмила. – Запах пирогов навеял мысли о домашнем уюте и любимой тетушке, поэтому я назвала ее имя. Ведь ни своим, ни именем подопечной я представиться не могу.

– Проходите, Людочка, присаживайтесь вот сюда, – она указала на стул, – здесь сейчас самое теплое место на кухне, а вам нужно согреться как можно быстрее.

– Благодарю.

Женщина проворно двигалась по кухне, заваривая чай и выставляя на стол угощение: пироги, печенье и домашнее варенье.

От аппетитного запаха у меня даже голова слегка закружилась.

– Вы кушайте, не стесняйтесь. Моя мама всегда говорила, что на морозе калории расходуются гораздо быстрее, поэтому человеку нужна сытная и горячая пища.

– Она совершенно права, – улыбнулась я и принялась за угощение.

Впрочем, поглощение ароматного чая с пирогами не мешало нам с гостеприимной хозяйкой неторопливо разговаривать.

– Вы говорите из университета? Сто лет там не была, со дня выпуска. А что конкретно от меня требуется?

– Понимаете, Татьяна, мы готовим статистическую справку и выяснилось, что в архиве неполные данные.

– Не совсем понимаю. О чем справка-то?

– Статистика поступлений, выпуск дипломированных специалистов и отчислений.

– Странно, и кому это все понадобилось вдруг?

– Новый начальник. – Я скорчила гримасу, которая должна означать примерно следующее: «Кто их, этих начальников, разберет? Новая метла по-новому метет. Всяк старается выслужиться, да все больше за счет подчиненных».

– Понимаю, – задумчиво глядя на меня, кивнула Татьяна, – я поступила на первый курс и через пять лет получила диплом. Эти сведения должны у вас сохраниться. За годы учебы академический отпуск не брала, не переводилась, так что ничего нового о себе сообщить не смогу.

– Конечно, все это так. Но нам понадобилось уточнить кое-что о ваших сокурсниках, одногруппниках. Понимаете, в справке нужно указать не только данные поступивших, но и тех, кого отчислили. А также указать причину отчисления.

– Ага. – По выражению лица Татьяны было видно, что она все еще не понимает, о ком конкретно я говорю. И, значит, мне пора высказаться яснее.

– У вас была сокурсница Светлана Липник, сведения о ней затерялись. Вернее, в документах отмечено, что девушка ушла со второго курса. А наш новый начальник требует, чтобы мы не просто отметили статистику отчислений, но и указали причины. А сведения об этом не фиксировались.

– А что, из старых работников университета никого не осталось?

– Да, не особо. А что?

– То была очень шумная, можно даже сказать, скандальная история. Помнится, университет гудел, словно растревоженный улей. Столько слухов, столько сплетен и толков тогда ходило, что и не счесть. И честно говоря, я и сама не знаю всей правды до конца.

– Но вы могли бы мне обрисовать ситуацию, хотя бы в общих чертах, для отчета?

– Сейчас попытаюсь. Но для начала, чтобы было понятней, мне придется немного рассказать о самой Светлане.

«Это было бы очень, очень кстати!» – мысленно возликовала я, но, разумеется, вслух ответила:

– Да, конечно.

– Света была умной девушкой, школу, кажется, окончила с золотой медалью, и учеба ей давалась на удивление легко. Но, как сказали бы сейчас, с коммуникабельностью у нее было не очень. Ведь нас, девочек на курсе, было очень мало, тут бы всем вместе держаться, а нет, ничего подобного. То ли потому, что Светлана единственная среди нас была иногородняя, то ли имелась какая-то другая причина, но она ни с кем близко не сходилась. Была вежливой и доброжелательной, но не более того. В общественной жизни участвовать особо не стремилась, от поручений не отказывалась, но инициативы никогда не проявляла. И в личном общении всегда держала дистанцию. Спросишь о чем-то – ответит. Но так, чтобы у собеседника не возникло желания задавать уточняющие вопросы. Коротко, сухо, без каких-либо подробностей или ремарок. Это все, что касалось общих тем. О себе Светлана вообще старалась ничего не рассказывать.

– Да, бывают такие закрытые люди, – согласно кивнула я.