Тень Саганами

— Хок-Папа-Три, говорит Хок-Папа-Два. Поступило разрешение на атаку. Повторяю, поступило разрешение на атаку. Немедленно расстыковывайтесь. Повторяю, немедленно расстыковывайтесь и поднимайте клин сразу после выхода из зоны безопасности. Папа-Два атакует цель альфа; Папа-Три атакует цель бета. Подтвердите распределение целей и приготовьтесь к бою.

— Хок-Папа-Два, Папа-Три расстыковывается, — раздался голос Аикавы Кагиямы в наушнике Абигайль. — Подтверждаем распределения целей: Папа-Два атакует цель альфа; Папа-Три атакует цель бета.

— Замечательно, Папа-Три, — произнесла Абигайль не отрывая глаз от находящегося перед нею экрана прицела.

Оба бота завершили расстыковку с ЛАКами-носителями ещё пока Аикава продолжал говорить. Ожили маршевые ракетные двигатели, бросив боты вперед с ускорением почти в сто g. По сравнению с импеллером ускорение было невелико, однако оно значительно превышало обычное ускорение, развиваемое ракетными двигателями. Их главной задачей было обеспечение последней стадии сближения при стыковке или любых других маневров бота в непосредственной близости от другого космического корабля. Импеллерный клин бота был ничтожен по сравнению с импеллерным клином межзвёздного корабля или даже ЛАКа, однако, тем не менее, при контакте был смертельно опасен для любого материального объекта. Контакт же с более крупным и мощным клином сожжёт импеллерные узлы бота со столь же катастрофическими последствиями, как и прямое попадание гразера корабля стены. Поэтому Хок-Папа-Два и Папа-Три должны были отойти как минимум на десять километров от ЛАКов — и друг от друга — для того, чтобы система безопасности позволила их узлам активизироваться полностью.

К счастью, инженеры, разрабатывающие проекты малых судов КФМ, осознавали вероятность возникновения критических ситуаций и строили боты Флота с учётом этого. Ракетные двигатели были намного мощнее, чем требовалось для обычных условий эксплуатации, хотя при работе на максимальных режимах их ресурс был относительно невелик. Плохо было то, что при опущенном клине на ботах не действовал компенсатор инерции, что заставляло полагаться только внутренние гравитационные панели. Панели делали что могли, однако никак не могли заменить собой компенсатор и на плоть команд ботов навалилось более пятнадцати g ощущаемого ускорения.

Ускорение давило подобно длани разгневанного архангела. Из лёгких Абигайль вырывался хрип, однако она знала, чего ожидать, а её скафандр стискивал конечности и торс, заставляя кровь вернуться в мозг. Абигайль игнорировала телесные неудобства, ощущая, что бот как живой вибрирует от мощи ракетных двигателей и следя сквозь опустившуюся перед глазами серую пелену за отсчётом времени, продолжавшем свой бег по мере того, как росло расстояние до "Росомахи". Затем её взгляд прыгнул обратно к экрану прицела.

"Дромадер" мертво застыл на экране. Хотя до него оставалось меньше семидесяти тысяч километров, это не было реальное изображение судна. На таком расстоянии оптические системы бота могли выдать изображение грузовика с относительной лёгкостью, но тактическим компьютерам был отдан приказ, вместо того, выдавать схему судна. Схема позволила Абигайль куда лучше оценить условия прицеливания, а показания счётчика времени, остававшегося до выхода на оптимальную дистанцию обстрела, бежали вниз в своём отдельном окошечке в углу экрана.

Абигайль ощущала неодолимое инстинктивное желание сделать выстрел самой. Нажать кнопку на рукояти управления в момент, когда счетчик достигнет нуля. Однако это ей не давал покоя живущий в её душе первобытный воин. Выстрел был уже запрограммирован и беспощадная точность бесчувственных машин намного превосходила возможности человеческого мозга, потрясённого ускорением, создаваемым выполняемым ботом маневром. Интервал ведения огня был слишком мал для чего-либо другого.

Ракетные двигатели работали семь бесконечных секунд. Затем, внезапно, между двумя вдохами, грозная вибрация прекратилась, поскольку боты отошли от ЛАКов достаточно далеко для того, чтобы поднять свои импеллерные клинья. Абигайль, даже облегчённо хватая воздух, уголком сознания представила себе внезапную панику на мостике грузовика при виде того, как на его сенсорах внезапно на расстоянии, в масштабах глубокого космоса эквивалентном пистолетному выстрелу, вспыхнули ринувшиеся к нему с ускорением шестьсот g работающие импеллеры.

Абигайль располагала ещё тридцатью тремя секундами на то, чтобы рисовать себе эту картину, и задаваться вопросом, сумеют ли пираты справиться с шоком достаточно быстро для того, чтобы послать сигнал-предупреждение до того, как её боты достигнут заданной дистанции стрельбы.

"Однако же, если идентификация "Гексапумой" Бандитов Один и Два точна, наверное определение "пираты" всё же не совсем верно", — подумала Абигайль, а затем в окне счетчика времени появился ноль.