Тень Серафима

Кристофер с тревогой обратил внимание на охватившее его ощущение холода. Озноб постепенно сотрясал тело, перекинувшись с кистей рук на предплечья и плечи. Он всё усиливался. Лоб же, наоборот, был горяч, как при лихорадке, а горло сильно пересохло. Глава ювелиров наполнил бокал чистой свежей водой и выпил, прекрасно зная, что та не поможет.

Вода не уймет этой острой противоестественной жажды, — жажды опиума.

Кристофер с трудом соединил дрожащие пальцы вместе, мысленно потянувшись к сапфиру. Что ж, он легко снимет этот неприятный синдром и погрузит себя в состояние трех-… нет, лучше четырехчасового сна. Организму действительно нужен отдых.

Однако уже в следующую секунду глава ювелиров вскрикнул и схватился за голову. Манипуляции с драгоценными минералами стали слишком болезненны — судя по всему, маг исчерпал свой ментальный лимит.

Проклятье! Он сам загнал себя в этот угол. Беспрерывное использование энергии сапфира для поддержания работоспособности со временем привело, как и полагается, к неприятию, отторжению организмом этой чуждой энергии. Однако как восстановить силы, если тело ломает от невыносимой жажды, а разум слишком истощен, чтобы справиться с этим при помощи магии? Образовался замкнутый круг.

Ответ был бы прост, если бы у Кристофера имелось при себе хоть какое-нибудь наркотическое вещество. Но, увы, за последние несколько дней совсем ничего не осталось. Премьер Ледума почти не покидал своих апартаментов, вплотную занятый государственными делами, и не имел возможности пополнить свои запасы.

Разумеется, он мог бы отправить с маленьким поручением слугу, но не решался сделать этого. Лорд Эдвард, за всё это время явившийся к своему фавориту один-единственный раз, как раз как назло застал его за курением. Раздав указания, правитель сухо порекомендовал задуматься над возможными последствиями порочной привязанности, поскольку, по мнению некоторых ученых, та приводит к психическим расстройствам.

Кристофер похолодел, услышав такие слова. Его влиятельный когда-то отец как раз коротал свои дни в одной из закрытых лечебниц Ледума, а может, давно уже умер от болезни или какого-нибудь экспериментального препарата — поддерживать связь с пациентами было запрещено.

Про эти заведения мало что было известно достоверно, зато ходило множество страшных слухов. Шептались, что часто сумасшествие было лишь предлогом, чтобы избавиться от неугодных, а заодно посодействовать науке с подопытными. Как бы то ни было, Кристофер не видел отца более пятнадцати лет. Разумеется, маг не испытывал к родителю нежных чувств, об их существовании многие дети Ледума даже и не подозревали.

Однако повторения злосчастной судьбы вовсе не хотелось.

Да уж, в бледном свете будет он выглядеть перед своим господином, если в пять часов утра погонит сонного слугу за опиумом! А ведь лорду, несомненно, доложат. Этим он только подтвердит, что невинное светское развлечение превратилось в зависимость.

Семью Кристофера вообще будто преследовал неизвестный злой рок. Все отпрыски древнего рода отличались выдающимися государственными способностями, что быстро приводило их к высоким должностям и санам. И всё бы хорошо, но всех их в самый апогей славы ожидало громкое падение — ни одному до сих пор не удалось кончить хорошо. Кто-то ушел из жизни на плахе, кто-то под домашним арестом, кто-то бежал из города и был убит за его пределами, кого-то ждал несчастный случай, а кто-то просто неудачно подавился и умер прямо во время обеда.

До сих пор Кристофер уверенно шел по стопам предков, и мысль о продолжении этого пути сильно беспокоила его.

Глава 27, в которой наука и магия действуют заодно, но вовсе не во благо, а также страдают от болезненных зависимостей и одиночества

Прошло еще около трех часов битвы и варварского разграбления города, когда горизонт за спиной лорда Эдварда заалел, словно свежий шрам, налившийся темной кровью, и из-за него показались передовые дирижабли Ледума.

Рассвет был не за горами: первые отблески его уже покрыли волосы правителя блестящей рубиновой краской. Чудом выжившие, до смерти перепуганные мирные жители Ламиума попрятались в крепких домах, подвалах и сооружениях, а уцелевшие защитники с трудом удерживали последние не взятые рубежи.

Лавина оборотней прокатилась по городу, сметая всё на своем пути, оставляя кровавые потеки на карте. Противостоять такой массе и ярости врагов было сложно. Лорд Эдвард с жадным интересом наблюдал за передвижениями объединенной армии нелюдей, изучая их общую стратегию и тактику, непритязательные, но весьма эффективные.

Однако, особо укрепленные районы все еще держались. Значительная часть магов и солдат сконцентрировалась в окрестностях центра города, где имелось множество оборонительных конструкций, где незыблемым символом старого режима возвышался последний оплот обреченных — дворец лорда Доминика.