Тень Серафима

Недавно вошедший в моду монотонный паркет казался сгустком тьмы — в него можно было погрузиться, провалившись в саму преисподнюю, или, во всяком случае, разглядеть отсюда её кипящие смолы. Но на поверку выяснялось, что прямые световые лучи заставляют проявиться в этой мрачной черноте благородному красному пигменту. Такой иногда называют «цветом адского пламени», но Себастьян не очень-то любил пышные метафоры.

Передвижная ширма, сама по себе являющаяся произведением искусства, изящно огораживала небольшую часть кабинета. Современный декор из стекла и металла во всем своем великолепии! Прозрачные узоры, изображавшие стилизованные лепестки жасмина, приглушали яркость задней стены при дневном освещении и наоборот: усиливали её при искусственном. Сейчас жасминные цветы сверкали и переливались хищно, как их плотоядные сородичи из Лесов Виросы.

Во всем оформлении проскальзывало что-то неуловимо гастрономическое: сахарные стены, вишня со льдом… Холодно и сладко одновременно.

Столь авангардный стиль официального рабочего кабинета с головой выдавал в хозяине молодого человека с нестандартным вкусом. Наемник, привыкший ничего не оставлять без внимания, и это взял на заметку.

Однако стоило совсем немного поразмыслить, слегка утруднить себя интересом, как, образованная кажущимися противоречиями, открывалась внимательному взору внутренняя гармония. Себастьян по достоинству оценил выбор.

— Как я понял из суммы, — полуутвердительно предположил он, решив не испытывать дольше терпение аристократа многозначительным, но малопродуктивным молчанием, — лорду-защитнику вряд ли требуется сам камень? Правитель Ледума владеет множеством разновидностей турмалинов, в том числе и парой первоклассных шерлов-близнецов, известных как «Глаза Дракона». Более крупных и древних экземпляров мир не знает.

— Ты хорошо осведомлен, ювелир, — сдержанно похвалил его Кристофер. Прозрачные глаза аристократа могли заглядывать глубоко в душу, в то же время не создавая ощущения назойливости или даже легкого беспокойства. Ценное качество. — Не зря тебя многие считают лучшим. Однако один из «Глаз Дракона» был похищен и… использован для магического нападения. Чуть больше суток назад, в сакральный час новолуния.

Смахнув с обшлага несуществующую пылинку, Кристофер убедился, что одна из пуговиц традиционно не застегнута, и улыбнулся удовлетворенно, хотя и по-прежнему невесело.

— Невероятно, — не смог скрыть удивления наёмник. Впрочем, и не похоже было, что он пытался его скрывать. Случай-то был — из ряда вон.

— Когда-то шерлы были единым целым, — негромко продолжил Кристофер, тщательно подбирая слова, — и сохранили сильную связь. Похититель воспользовался одним минералом, чтобы нанести удар по второму, а через него — по владельцу. Как специалист ты, конечно же, помнишь, что турмалины дольше живут в серебре — металле, соединенном с великой силой луны. Они были вставлены в перстни, один из которых правитель подарил младшему сыну, когда тот появился на свет. Каким-то образом Эдгар перепутал шерлы… по счастливой случайности, в тот роковой день он надел отцовский перстень.

— Счастливая случайность? — Себастьян оторопел. Как такое вообще возможно? Это при каких таких обстоятельствах младший сын правителя умудрился схватить не свой «Глаз Дракона»? — Сомневаюсь, чтобы он был очень этим обрадован.

— Эдгар уже ничему не сможет обрадоваться. Он мертв.

Стряхнув пепел, Кристофер привычным движением затушил окурок. Свинцово-серая пепельница была полна, превратившись в настоящее кладбище сигар, и опиумное марево поднималось над ней подобно воскуренному священному ладану. Затейливые формы давали большой простор для фантазии. Кристофер питал пристрастие к абстракциям, а также к легким металлическим сплавам, считая их материалами будущего.

— С завершением лунного месяца энергетика минералов обновится, и даже лорд-протектор не сумеет ничего узнать у них, — аристократ сплел холеные пальцы, будто невзначай демонстрируя пару перстней с довольно опасными камнями, до того скрытых обильной бахромой кружев. Ни к чему — ювелир и без того давно чувствовал их силу, неразличимую для простого смертного. Так чует опытный змеелов затаившуюся в темноте гадюку. Голоса минералов звучали будто издалека, неразборчивые, как шум ветра за ставнями. Но Себастьян знал — будет нужно, и они зазвенят высоко и чисто. — Это произойдет уже скоро. Надеюсь, ты осознаешь всю серьезность ситуации?

Да ювелир разве только не присвистнул, в должной мере оценив упомянутую серьезность. Какой-то умелец не просто забрался в карман самому правителю Ледума и чудом остался жив, он еще и сына его ненароком прикончил. Неплохая попытка, что и говорить. И то, что она провалилась, могло объясняться только феноменальной неудачливостью — либо горе-заговорщиков, либо Эдгара, погибшего много раньше положенного срока.

Ох, и в нехорошее же дело он вляпался.