Тень Серафима

– Авторитет правителя Ледума, спасшего Ламиум от полного уничтожения, значительно вырос, – вежливо пояснил подданный. – Я бы сказал, что ситуация критическая. Ламиум уже потерян для нас, и это только начало. Чаши весов опасно колеблются, и малейшая ошибка может стать непоправимой. Действия лорда Эдварда, не желающего подвергать свой город опасности следующего нападения, выглядят в глазах общественности предусмотрительными и более чем оправданными. Опрометчиво в таких условиях совершать нападки на национального героя, проявившего себя подлинным лордом-защитником, и призывать пожертвовать безопасностью ради проведения формальной церемонии. Следует поступить осмотрительнее, дабы сохранить одновременно одобрение и поддержку знати и простого народа Аманиты, а также верность союзников, которые ныне колеблются.

Октавиан покачал головой – так плавно, что совершенно прямые гладкие волосы, доходящие до самых плеч, даже не шевельнулись. Венец правителя Аманиты, стягивающий их золотым обручем, был украшен сразу тремя ярко-красными корундами – именитыми «Сердцами Бездны». Рубиновые камни переливались зловеще и мрачно, как сгустки тяжёлого пламени. По легендам, возраст «Сердец» превышал тысячу лет, и они даровали владельцу мудрость и силу дракона, предупреждая об опасности радикальным изменением цвета.

Стоит заметить, что собственные волосы правителя были острижены коротко и имели благородный чёрный цвет. Поверх них, по установленному в Аманите закону, был надет белоснежный парик, той формы, носить которую дозволялось только лорду. Такой же аллонжевый парик, только с другой причёской, носил и Лукреций, и вся высшая аристократия столицы, что отличало их от аристократии всех других городов.

Моду на знаменитые белые парики ввёл как раз Октавиан Первый Севир, еще четыреста лет назад, и до сих пор эта традиция строго соблюдалась. Победоносный лорд был столь честолюбив, что не удовлетворился даже редким чёрным цветом волос. В тщеславии своём он возжелал стать «белым волком», одним из тех, кто рождается один на тысячу самых чистокровных аристократов, о чьей силе говорит священный цвет волос. Разумеется, высшая аристократия немедленно переняла эту прихоть.

С тех пор большинство жителей Аманиты, помимо разграничивающих цветов и фасонов одежды, были обречены в обязательном порядке носить парики, цвет и форма которых также говорили об их сословии и положении в обществе.

Воистину, бегло взглянув на человека, живущего в столице Бреонии, можно было сказать о нём почти всё по одному только внешнему виду.

– Я отказываюсь верить во всю эту сомнительную историю с бескорыстной и такой своевременной помощью. – Выражение лица правителя стало суровым. – Конечно, сама мысль о том, что Ледум каким-то невероятным образом поспособствовал нападению оборотней, совершенно кощунственна. Даже худшие из людей не смогут вступить в сговор с нелюдями: те попросту не вступают в переговоры и не заключают союзов. Тем не менее я глубоко убеждён, что лорд Эдвард заранее был осведомлён о готовящемся плане. Он намеренно отправил боевые корабли в Ламиум, стремясь захватить верный нам город и одновременно выставить себя в столь выгодном свете!

– Возможно, – не стал спорить Лукреций. – Но позволю себе добавить, что ни единого доказательства этому нет. Официально обвинять правителя Ледума мы не смеем: этому будут серьезные последствия. А наша разведка меж тем не располагает достоверными сведениями о какой-либо подготовке к такой очень даже непростой операции, если она действительно имела место быть.

– Наша разведка никогда не располагает достоверными сведениями, – раздражённо бросил Октавиан, скрестив руки и нетерпеливо постукивая пальцами. – Да и недостоверными тоже. От них нет никакого прока! Мы напрасно тратим деньги на содержание такой бесполезной службы.

Лорд был весьма недоволен, услышав возражения, хотя и высказанные максимально деликатно. Но, если говорить откровенно, в словах Лукреция было зерно истины, и, наверное, именно это обстоятельство и злило Октавиана больше всего.

– Вам не хуже моего известно, милорд, какие затруднения испытывает внешняя разведка в Ледуме, – только и вздохнул советник. – Несмотря на показную открытость, город заперт на замок, опутан сетями органов тайного сыска. Особая служба Ледума делает работу разведчиков других полисов практически бесполезной и заранее обречённой на провал. По сути, они занимаются там лишь тем, что пытаются спасти собственные шкуры от полиции, не говоря уж о том, чтобы успешно внедрить оперативную сеть агентов.

– Вот как? – чуть заметно приподнял бровь Октавиан. – И кто же в этом виноват? Вот ведь злодеи, не дают без усилий за собой шпионить. Нужно направить им ноту протеста.

Настроение молодого правителя Аманиты с каждым словом только ухудшалось.