Тень Серафима

Себастьян также был довольно-таки равнодушен к огнестрельному оружию, хотя без него иногда было не обойтись. В особенности если не предоставлялось возможности вступать в ближний бой или противник значительно превосходил в численности. Несмотря на это, холодное оружие было куда ближе сердцу, хоть и требовало куда больше времени на освоение. Методично доводя технику до совершенства, сильф никогда не пренебрегал тренировками: каждый без исключения день они занимали значительную часть времени. Само тренированное тело служило главным оружием ювелира, – оружием, которое невозможно отнять и которое не даст случайную осечку, что было немаловажно в его непредсказуемой профессии.

Впрочем, старомодный тяжёлый эсток, вышедший из широкого употребления гораздо раньше изобретения пороха, не был излюбленным выбором сильфа. Никто не спорит, этот гранёный двуручный меч действительно хорош: даёт большие возможности для манёвра в пешем боевом строю, а также может использоваться всадниками в качестве дополнительного оружия. Но всё же, если речь заходила об одиночном бое в условиях узких городских улочек, на этот случай, на вкус ювелира, существовало множество гораздо более современных, удобных и практичных клинков. Эсток же по-прежнему оставался самым узнаваемым символом Инквизиции.

Конечно, использовать холодное оружие в нынешнем веке было, скорее, данью прошлому. Прошлому, когда Церковь ещё была сильна и имела влияние на политику. Прошлому, когда Церковь и Инквизиция были единым целым и не знали вражды. О, как желали они вернуть то блистательное прошлое! Но реки времени не текут вспять.

Привычным же оружием Себастьяна, к коему он питал поистине нежные чувства, была пламенеющая шпага.

Она унаследовала прочность и все достоинства добротных прямых клинков в сочетании с повышенной эффективностью кривого меча. Пламеневидное лезвие тщательно затачивалось по всей длине, а волны были чуть разведены в стороны под особым углом. Благодаря этим изгибам шпага имела наилучшие поражающие свойства, с одного удара прорубая самый жёсткий металлический доспех, а на обратном ходу рассекая плоть, подобно пиле. Широкие рваные раны получались с несколькими разрезами внутри. Они не заживали, воспалялись, вызывая заражение крови, и практически во всех случаях были смертельными. Кроме того, в узком пространстве городских улиц или коридорах замков, где обычно вёл бои Серафим, в полной мере проявлялись все преимущества пламенеющей шпаги.

Эти редкие клинки были чрезмерно сложны в изготовлении и баснословно дороги, кроме того, требовали хороших навыков самого бойца. А потому они были оружием единичного изготовления. Однако доход Себастьяна некоторое время назад позволил ему заказать у одного из старых мастеров волнистый клинок-пилу по индивидуальным параметрам, под ведущую левую руку.

– …Я забираю Искажённую. – Голос сильфа прохладной ртутью пролился в тишину. В нём было именно столько уверенности и энтузиазма, сколько полагалось среднестатистическому религиозному фанатику. – Благодарю за проявленную сознательность, граждане.

Между прочим, и фибула, и эсток не были поддельными – зря они так на них косились. Себастьян сам снял их с трупа убитого в честном бою инквизитора, с коим они не так давно не сошлись во мнениях относительно одного щекотливого вопроса веры. А именно: имеют ли полукровки право на жизнь или же их нужно медленно сжигать заживо прямо на главной городской площади. Даже номер на фибуле был подлинный, так что всё по-честному.

Грабители по-прежнему изображали статуй, глазея на него, как на чёртика, с воплем выскочившего из табакерки. Ясно, не так часто приходится им лицезреть вживую благочестивых работников святой службы. На лицах отразились мучительные размышления. Похоже, заблудшие овцы сомневались, как лучше поступить.

Дабы облегчить сии душевные муки, Себастьян извлёк на свет божий пять небольших монет. Золото тускло блеснуло, и блеск этот немедленно отразился в пяти парах глаз, затмив все прочие мысли.

– Забирайте награду.

Грабители переглянулись. Численный перевес был, конечно, всецело на их стороне, но здравый смысл подсказывал, что подготовка и вооружение недостаточны для убийства инквизитора: любой из святой службы был опытным бойцом. Да и последствия бунта легко предсказуемы. Так что лучше не связываться и, поборов жадность, убраться подобру-поздорову.

Один из нападавших, повинуясь взгляду главаря, подошёл к Себастьяну и молча принял из его рук деньги. После этого нарушители ночного спокойствия отступили в тень и исчезли, как не бывало.

– Пойдём. – Рывком поставив онемевшую от ужаса Софию на ноги, ювелир скоро потащил её за собой в противоположную сторону.

Избавиться от девицы оказалось не так-то просто.

Глава 4, в которой остаётся непонятным, полезно или опасно водить дружбу с наёмными убийцами

Как и предполагал Себастьян, самые лучшие из информаторов ничем не смогли ему помочь.