Тень шпаги

— Я имел в виду не это. Ты правильно действовал в сложной и при этом совершенно внезапно сложившейся обстановке. Этим мало кто может похвастаться.

— Не знаю, — растерялся Карвен. — Это… оно само так получилось. Я просто действовал так, как казалось правильным. А потом появились вы и стали подсказывать. Не так уж и много я сам успел.

— Я отдавал только самые общие приказания, — заметил воин. — И только тебе. Остальных я старался по возможности убрать из–под ног. И знаешь почему?

— Потому что я был в состоянии эти самые приказания выполнить? А остальные — нет?

— Именно, — подтвердил воин. — Выполнить. И при этом выжить. Как любит говорить здешний хранитель законности и порядка, мне это за пистолетный выстрел видно было: ты справишься, а другие — нет. Тебе можно отдать распоряжение, и ты сам догадаешься, как его выполнить, и сделаешь это быстро и не раздумывая. Очень ценное умение, особенно там, где раздумывать некогда, там, где нужно знать или чувствовать, потому что раздумывающего просто убивают. Должно быть, это твое природное свойство. Знал бы ты, как трудно и какой кровавой ценой приходится платить другим за то, что тебе досталось даром!

— Должно быть, Светлые Богини что–то перепутали, — улыбнулся Карвен. — Такое должно было достаться какому–нибудь воину или полководцу. Кузнецу подобная вещь без надобности.

— Возможно, я и говорю сейчас с будущим воином… или даже полководцем, — задумчиво сказал воин. — Кто знает, как сложится твоя дальнейшая судьба? Подумай об этом. Грех ведь такой талант в землю зарывать. Неужто такая плохая доля — стать защитником? Служить королю со шпагой в руках, отстаивая свою землю?

Карвен молчал; его одолевали противоречивые мысли.

С одной стороны, очень хотелось согласиться. Не потому, что ему так уж понравилось то, чем пришлось заниматься. А потому что человек, который ему пришелся по душе, считал это делом настоящим и достойным, а его самого — весьма к нему пригодным.

Да что там говорить… Если разобраться, у него ведь, кроме этого воина, и вовсе никого на белом свете нет. Так и что же? Бросить все, развернуться и уйти? Остаться совсем одному? Ходить от деревни к деревне, предлагая свой труд, собирая по монетке на обзаведенье, мечтая о том далеком дне, когда удастся осесть и поставить собственную кузню? Ни жены, ни детей… у бродяги какая жена–дети? А к тому моменту, когда у него будет свой дом, не будет ли он уже слишком стар, чтобы думать о семье? Не окажется ли младшая ветвь на кузнецовом дереве бесплодной?

С другой стороны, стать воином — значит оставить отцовское ремесло. Бросить, забыть, предать. Вслед за братьями. Стать таким же, как они. Неужто отец с небес увидит такое? Никогда больше не глядеть в огонь горна, не держать в руках молота. А если и держать, то не для того, чтобы создавать что–то. Для убийства. О да, воин не убивает людей, он уничтожает врагов. Все правильно. Вот только он не создает ничего нового. Смерть ведь всегда одна и та же, а трупы врагов, если их много, — все одинаковые.

— Мечом плуга не выкуешь, — внезапно молвил воин.

— Что? — удивленно вскинулся Карвен, выныривая из раздумий.

— Мечом плуга не выкуешь, — подмигнув ему, повторил воин старую присказку кузнецов. — Ты ведь об этом сейчас думаешь?

— Об этом, — растерянно признался Карвен.

— Правильно думаешь. И пословица правильная, а только… понимаешь, какая штука… Если мечей совсем не останется, то может так статься, что некому будет и плуги ковать. И не для кого.

Карвен понимал. Лучше некуда понимал. Есть у Ирнийского королевства старинный враг. Кто знает, с чего там когда–то вражда пошла? Давно было, как говорится, память быльем поросла. Но память памятью, а вражда никуда не делась. Так и норовят добрые соседи в горло вцепиться, а отвернись, и вовсе голову проломят. Можно ли в таком разе без защитников? Нет, недаром Ирния свою армию кормит. Видит Бог — недаром.

— Ладно, оставим это. Я от тебя немедленного ответа не требую. Трудно в одночасье решиться изменить свою жизнь. Быть может, изменить навсегда. Давай пока подумаем о том, что нам с тобой сегодня предстоит.

— А нам что–то еще предстоит? — Карвен мигом припомнил вчерашнего господина с загадочным перстнем. Как его там? Господин Лури? Неужто, пока он спал, его старшему товарищу удалось выяснить, что он и есть главный маг–злодей и теперь они должны отправиться на охоту еще и за ним? Неужто его уделом станет не армия даже, не воинское ремесло, а вечная охота за магами?

— Ничего настолько страшного, как тебе подумалось, судя по выражению твоего лица! — рассмеялся воин. — Нам всего–то и предстоит, что обед у бургомистра, если нам и в самом деле принесут приглашения. Вчерашний господин мог ведь и ошибаться насчет страстного желания местной власти разориться на наш обед.

«Он так ничего и не понял! — ужаснулся юноша. — Или это мне теперь везде злобные маги с перепугу мерещатся?»

— Нельзя нам на обед к бургомистру, — испуганно проговорил он. И, припомнив рассказы бродячих сказителей и заезжих менестрелей, уверенно добавил: — Нас там отравят.