Тень Стигии

— Х-хорошо,— ответила Соня, выходя на берег. После купания у нее зуб на зуб не попадал.— Ну к-куда дальше? — спросила она, оглаживая одежду ладонями, чтобы хоть немного отжать воду.

— Надо подняться по стене ущелья. Сможешь? Соня оценивающе смерила взглядом каменный откос. Стена впечатляла, что и говорить: надо было подняться по крайней мере на пятьдесят длин копья по почти отвесному склону. К счастью, в скале виднелось довольно много трещин, за которые можно было цепляться руками. Привязав копье за спиной, Соня начала карабкаться вверх. Бок о бок с ней поднималась Нежить. Девушка скосила глаза: точно огромный черный паук полз рядом с ней. Руки и ноги этого существа сгибались под самыми немыслимыми углами, и казалось, что они могут вытягиваться и снова сокращаться чуть ли не вдвое, когтистые пальцы цеплялись за малейшую неровность, точно клещи. Соне едва не стало дурно: она впервые по-настоящему поняла, с кем ее свела судьба, ощутила, насколько в ее спутнице мало человеческого. Но трудный подъем не позволял отвлекаться, и она заставила себя отогнать все посторонние мысли.

Вскоре Соня забыла о недавнем купании в ледяной реке, а потом ей и вовсе сделалось жарко. За трещины и углубления в слоистом, шершавом известняке хвататься было удобно, но кое-где встречались прослойки мокрой, жидкой глины, которая скользила, точно масло, поэтому в таких местах приходилось двигаться очень осторожно. К счастью, светила молодая луна, неплохо освещая путь, а иногда встречались узкие каменные полки, на которых можно было немного отдышаться.

Когда Соня преодолела уже больше двух третей склона, снизу вдруг донеслись жуткий многоголосый вой и злобное рычание, складывающееся в слова примитивного языка. Судя по голосам, ярости хейворков не было предела. Меньше всего на свете Соня хотела бы снова попасть в лапы этих страшилищ: память об одной такой встрече была еще слишком свежа.

— Они могут карабкаться по скалам? — спросила она.

— Могут, но очень медленно,— ответила Нежить.— Слишком уж велики и тяжелы. А с рассветом они вынуждены будут уйти обратно в подземелья. Солнце ослепляет их.

— Может, они еще и не заметят нас.

— Не надейся. Ночью они видят не хуже, чем днем.

Новый взрыв гортанных криков и свирепого рева подтвердил, что Нежить права: беглянок заметили. Добравшись до очередного карниза, Соня улеглась на него животом и осторожно глянула вниз. Нижнюю часть ущелья скрывала густая тень, видно было плохо, но она все же различала сплошную бесформенную массу тел, заполнившую пространство от стены до стены. Хейворки орали, бесновались, размахивали длинными руками, топтались по мелкому дну речушки, будто не замечая, насколько холодна вода. Вдруг о стену, не так уж далеко от того места, где притаилась Соня, с треском ударился булыжник. Затем еще один, и еще. Хейворки с огромной силой метали камни вверх, пытаясь сбить беглянок со стены.

— Дурачье, они, кажется, не понимают, что эти камни упадут обратно, им же на головы,— пробормотала Соня вполголоса.— А ну-ка, попытаюсь им это объяснить.

Встав на ноги и прижавшись спиной к скале, Соня пошла вдоль карниза и вскоре отыскала несколько глыб, которые легко можно было столкнуть вниз. Одна, другая, третья, четвертая, они покатились вниз, крутясь, набирая скорость, с грохотом вышибая из стены все новые и новые камни. Хейворки завизжали. Вопли ужаса перемежались воплями боли. Слышались то звонкие удары — когда один камень сталкивался с другим, то глухие — когда камень попадал в толпу страшилищ.

— Этого, пожалуй, не выдержат даже такие твердые лбы, как у них,— улыбнулась девушка и вдруг, неожиданно даже для самой себя, заулюлюкала, потешаясь над паникой, охватившей ее противников.

— Развлечение, конечно, неплохое,— раздался ровный голос Нежити,— однако нам пора двигаться дальше. Осталось еще около четверти склона, причем здесь подниматься гораздо труднее.

— Ох, как ты мне надоела со своими нравоучениями,— пробормотала Соня, однако послушно повернулась лицом к стене и полезла наверх.

Хейворки больше не пытались кидать камни: урок, преподанный им, они усвоили быстро.

Оставшаяся часть склона действительно оказалась самой трудной: крутизна его постепенно Нарастала, а кроме того, камень вскоре кончился, и вместо него пошла слежавшаяся глина. Она была ненадежная, скользкая, то и дело крошилась под пальцами, и вскоре Соня почувствовала, что дальше не может двинуться ни на пол-ладони. Более того, стоило ей хоть слегка пошевелиться, как она начинала соскальзывать вниз, а зацепиться, как назло, было совершенно не за что. Можно было, конечно, попробовать достать метательный нож и воткнуть его в эту проклятую глину, но о том, чтобы хоть на миг оторвать руку, и думать было нечего: девушка тут же сорвалась бы в пропасть.

Соня неподвижно висела на склоне, чувствуя себя беспомощной, как младенец, и чуть не плакала от злости: до вершины оставалось никак не больше четырех длин копья. Ну почему она раньше не догадалась вытащить эти ножи? С их помощью она уже давно вскарабкалась бы на самый верх!