Тень стрекозы

Антоныч с готовностью кивнул и тут же спросил:

— А чего рассказывать?

— Все.

Мужик впал в задумчивость.

— Так я ничего не знаю.

— Тогда тебе не повезло, сядешь за убийство на восемь лет. А может, и на десять. Все, дядя, конец вольной жизни. Поехали.

— Про кладбище Санек рассказывал, — торопливо сказал Антоныч. — А я мужиков предупредил, чтоб поаккуратнее, раз такое дело…

— Какое дело?

— Вы что, не знаете?

— Что я знаю, дело не твое. Мне тебя интересно послушать.

— Санек сказал, на кладбище эти обосновались… ну, бритые.

— Скинхеды, что ли? — нахмурилась я.

— А черт их знает. Какие-то психи. Могилы роют.

— Какие могилы роют? Что ты болтаешь?

— Мне что Санек сказал, то и я…

— Где Санек, как его найти?

— Так пропал он. Давно. Говорят, и его того… отморозки эти.

— Или ты мне все по порядку расскажешь, или…

— Понял, — кивнул Антоныч, протянул руку, извлек из-за своей спины банку с водой и жадно выпил. — Санек, знакомый мой, жил на кладбище. Там в старых склепах очень даже удобно. А потом он вдруг и говорит: соседи у меня беспокойные появились… — Мужик сделал паузу и прикрыл глаза. То ли медитировал, то ли просто уснул.

— Чего замолчал? Что за соседи? — рявкнул Ковалев.

— Ну, эти… бритые, — очнулся Антоныч. — Санек сам видел, как они могилу раскапывали. Там же иногда хоронят. Вот они свежака и откопали.

— Зачем? — не выдержала я.

— Откуда я знаю? Может, ограбить хотели. В гроб-то кладут в хорошем…

— О господи! — простонал Ковалев, с болью душевной глядя на Антоныча. Тот опасливо отодвинулся.

— Мне что сказали… Там еще один мужик жил, так он подошел к этим и говорит: мол, дайте на пропитание. Думал, раскошелятся. Как же… Дали десять рублей, и в тот же день он исчез. А потом мужики нашли его внизу, возле речки. Вроде как утонул. Вот Саня и забеспокоился. А потом и сам сгинул. Тогда мы и решили, что на кладбище опасно. Я кого надо предупредил.

— Какую могилу они раскапывали, он не говорил? — вмешалась я.

— Возле ограды. Там, где черный крест, в самом дальнем углу.

— Давно это было?

— Саня осенью пропал. Но этих… бритых… мужики еще видели. Приезжали, и каждый раз ночью.

— На чем приезжали?

— На машинах, конечно. Машины возле гаражей ставили и через пролом в стене шли на кладбище.

— Много их было?

— Много. Штук десять. Отморозки, им человека убить — раз плюнуть, потому на кладбище теперь никто и не живет. Опасно.

В этот момент внезапно ожил приятель Антоныча, которого мы преждевременно записали в покойники. Слабо шевельнулся и даже попытался что-то произнести.

— Живой! — захлебываясь от восторга, взвизгнул Антоныч и кинулся к другу, а мы поторопились покинуть его квартиру.

— Вот видишь, а ты идти не хотел, — сказала я Алексею Дмитриевичу, когда мы возвращались к машине.

— Что вижу? — усмехнулся он.

— Не зря мы заинтересовались кладбищем.

— Может, объяснишь, что такого полезного мы узнали? — продолжил вредничать он.

— На кладбище что-то происходит, и Светка об этом знала.

— Вилами на воде. Что происходит? Какой-то бомж видел, как скинхеды могилу разрывали? Бред какой-то…

— А если это некий ритуал?

Он остановился и сердито взглянул на меня.

— Соседка сказала, что Светка ходила по ночам на кладбище, — продолжила я. — Смотри: у нас есть стихи, где дано прямое указание, а теперь рассказ бомжа. Если вспомнить еще куклу с иголкой в сердце… Почему бы не начать вырывать покойников?

— Хочешь сказать, у кого-то настолько съехала крыша?

— Обрати внимание, что получается. Светка знакомится с Агнессой в церкви. Агнесса, судя по ее путаным словам, ждала мессию со дня на день и вроде бы даже дождалась, но мессия оказался дьяволом. А господин Авдотьев одно время выдавал себя за служителя культа. Потом дела его пошли скверно, и он свернул бурную деятельность, теперь вроде бы живет тихо. Только так ли это?

— По-твоему, он балуется черной магией? А Светка узнала?

— Агнесса, — поправила я. — А вот она могла рассказать Светке. И та поверила. Отсюда ее интерес к энциклопедии колдовства, «Белым облакам» и прочему. Светка была неосторожна, и ее интерес вскоре стал известен неким людям.

— И они поспешили с ней разделаться?

— Так же, как и с бомжами. А потом убили Агнессу.

— Тогда выходит, у Авдотьева что-то вроде банды?

— Себя он наверняка считает духовным учителем.

— А два трупа мужчин — это что, тоже ритуальное убийство?

— Почему бы нет?

Ковалев пожал плечами.

— Неужели все так просто? — возмутился он.

— Не уверена, — ответила я со вздохом.

— Вот именно. Допустим, Авдотьев псих и собрал вокруг себя таких же буйнопомешанных. Ну, баловались бы себе черной магией… варили бы зелье из лягушек. Но здесь… убийство, которое потрясло весь город. А вслед за этим еще более зверское убийство. Нет, что-то тут не так. Надо иметь исключительную наглость, чтобы, зная о том, что ведется следствие, отважиться на новый подобный шаг.

— Или им так припекло, что другого выхода не оставалось, — кивнула я. — Ну, все, на сегодня следствие закончено, — порадовала я спутника. — Завтра попробую разговорить Вадима Аркадьевича. Хотя… что-то подсказывает мне, что наша встреча не состоится.

— Думаешь, Авдотьев…