Тень света

— То есть вчера этот человек тебя помытарил, причем находясь в трезвом уме и твердой памяти, а сегодня он похож на овощ, — медленно произнесла она. — Причем это не похмелье. Интересно выходит. Никогда подобного не видела.

— У каждого бывают трудные времена, — иезуитски произнес я, потупился и вздохнул. — Вот и Вадим Тольича накрыло.

— Менять надо вашего Вадим Тольича, — деловито заявил Алеша. — Пока банк еще хоть как-то стоит. Ну ничего, я этот вопрос на свой контроль уже поставил.

— Остальные ребята тут нормальные, — заступился я за охранников. Они мне зла сроду не делали, а я добро всегда помню. — Их-то увольнять не надо.

— Толковых не уволим, — расплывчато ответил Алеша, а после, приложив руку к уху сказал: — Третий, мы выходим. Готовность раз.

И верно — Ряжский уже закончил общение с предправом и обменялся с ним рукопожатием.

— Ты телефон себе купил новый? — строго спросила у меня Ряжская. — Купил? Хорошо. Все, на созвоне.

И она поспешила вслед за мужем, причем на ходу, нахмурившись, погрозила пальцем все тому же многострадальному Косачову, который только что по стенке после этого не сполз.

— Надо выпить, — дернув щекой, а после опасливо ее пощупав, деловито сказал Волконскому предправ, как только за новыми собственниками закрылась дверь.

— Немирову и Чиненкову звать? — уточнил Дмитрий — Или так, в мужском кругу?

— Без них посидим, — подумав, ответил предправ. — Немирова не пьет, а в Чиненкову цистерна влезет, на нее спиртного не напасешься. Пошли уже.

После их ухода ко мне на негнущихся ногах подошел Косачов и жалобно спросил:

— Саш, а чего Ряжская на меня зла? Я же с ней даже не знаком.

— Точно не сформулирую, — сочувственно проговорил я. — Но мне лично показалось, что она от тебя не в восторге. Так и сказала — «не знаю, Александр, как тут у вас с финансами и кредитом дело обстоит, а вот привлечение новых клиентов сильно не на уровне». Полагаю, что она последние месяцы негласно информацию обо всех ведущих сотрудниках собирала. И твое досье оказалось не ахти. Думай, Косачов, думай, где напортачил. Я, конечно, попробовал за тебя заступиться, но у меня вес не тот в ее глазах. И еще — болтай поменьше, вот мой тебе совет. Много говоришь, Витя. Очень много.

И, оставив «клиентщика» пребывать в задумчивости, смешанной с паникой, я отправился в сторону кабинета Силуянова, решив все-таки не откладывать дело в долгий ящик. Единственное, по дороге я завернул в канцелярию, где стрельнул у девчонок два конверта. В один я вложил рыжий волос, сделав в графе «от кого» пометку «Вагнер Я.Ф.». Во второй отправился другой волос — светлый, пару минут назад незаметно снятый мной с пиджака Ольги Михайловны. И надпись соответствующую на конверте я тоже поставил.

Пусть будут. На всякий случай.

Глава восьмая

Дверь в кабинет Силуянова против моих ожиданий оказалась открыта. После слов Федотовой я отчего-то решил, что безопасник заперся на ключ, чтобы поплакать в одиночку, но, как видно, в слово «закрылся» она вложила некий другой смысл.

Хотя, может, она осталась открытой и после визита Алеши. Поди знай?

Впрочем, эти мысли почти сразу выветрились из моей головы после того, как я увидел Силуянова.

Еще вчера мощный и уверенный в себе человек со стальным блеском в глазах сейчас представлял собой довольно грустное зрелище, это было видно даже в неверном мерцании одной-единственной настольной лампы, которая и освещала кабинет. В волосах безопасника и в самом деле появились четко видимые седые пряди, лицо прорезали невесть откуда взявшиеся морщины, но самое главное — глаза. Это были глаза старика, который повидал на свете много такого, чего врагу не пожелаешь. Серая хмарь поселилась в них и печаль неизбывная.

Жуть, короче.

Да, крепко его мара отделала, ничего не скажешь. Причем она ведь его еще и пощадила, если верить тому, что я от нее услышал. Страшно представить, что будет с тем, кому она даст хлебнуть горя полной ложкой.

Если до того мне Силуянова жалко не было, то сейчас где-то внутри это чувство все же шелохнулось. Ну да, тиран он, ну да, деспот. Самодур, опять же. Но я все-таки не совсем уж бессердечная скотина?

— Пришел, — проскрипел Силуянов. — До конца меня, значит, решил уработать, да? Ну давай, чего уж.

Он вскочил на ноги и рванул ворот рубашки, да так, что от нее аж пуговицы отлетели в стороны.

— Давай, — рыкнул он, задрав подбородок и подставив мне шею, на которой вздулись вены. — Пей кровь мою!

— Лечиться вам надо, Вадим Анатольевич, — сделав пару шагов назад, к приоткрытой двери, пробормотал я. — Тоже мне, нашли графа Дракулу. Что за ересь вы несете?

— А я не знаю, кто ты, — проскрипел Силуянов. — Вампир, оборотень, кто там еще бывает? Да не важно это. Главное то, Смолин, что ты точно не человек. Я еще летом это заподозрил, да вот только некоторые посоветовали мне тогда тебя не трогать, в покое оставить. А зря. Зря! Надо было тебя тогда еще… Тогда надо было!

Сдается мне, эти «некоторые» — Немирова. Я всегда знал, что она умная женщина.