Тень Травы

О том, что вновь пришли чужаки, предупредил лес. Почему-то, чего никак не могла понять Шиан-Сами, всё живое в лесу боялось чужаков. И если в первый раз Старший пренебрёг этим, то теперь он не собирался повторять свою ошибку. Именно поэтому несколько взрослых уходили с ним, чтобы поставить вокруг селения петли. Это когда кажется, что идёшь прямо, а на самом деле делаешь круг. Шиан-Сами тоже так могла, как и любой в селении, но защитное кольцо – это не в ловитки в лесу играть в Длинную Ночь. Вот и ходили те, кто лучше других говорил с Тенями земли.

Чужаки не нашли дороги к селению, хотя долго кружили рядом. Они вдоль и поперёк излазили брошенный посёлок, но поиски не оставили, то и дело появляясь в неожиданных местах. А может, это были другие? Шиан-Сами не различала чужаков, их странные Тени были слишком похожи. Как бы там ни было, уходить далеко от селения без старших было нельзя, а уж в одиночку – и думать забудь.

Но Шиан-Сами пошла. Вины за это она не чувствовала: многие из её сверстников вот так же, тайком, пробирались в свои укромные уголки. Ну разве можно говорить о тайном, том самом, в селении или рядом, у всех на виду?! А Шиан-Сами нужно было поговорить с Хо-Дзаром. Ведь если его взгляды и подарки что-нибудь значат…

Только, если честно, Шиан-Сами было очень страшно идти к пруду, как условились, и, если бы не пушистые соцветия тропника, шепнувшие, что Хо-Дзар идёт следом, она не пренебрегла бы своими ощущениями.

Шиан-Сами сидела в траве на берегу пруда у самой воды и смотрела, как отражения травы, высокой и гибкой, сливаются с отражениями её лица. Всё, как у других: уши треугольничком, вздернутый носик, острый подбородок и огромные раскосые глаза. Только цвет у глаз редкий, прозрачно-серый. И мягкое облако вьющихся крупной волной пепельных волос. И блестящая шерстка дымчатого цвета…

Что это? Откуда этот страх?

…Тише, тише… Спрячься… Не дыши… Тише…

Дрожащий шёпот травы нёсся, казалось, отовсюду. Шиан-Сами съёжилась и подобрала под себя хвост. Но…

Хо-Дзар!

Шиан-Сами теперь отчетливо слышала, как он шёл, а он знал, что она слышит, но всё равно двигался так, словно хотел застать её врасплох. А она сидела не шевелясь, глядя в глаза своего отражения, и видела в них мечущиеся в панике Тени леса.

Волна страх катилась откуда-то с противоположного берега пруда. Её источник становился всё ближе с каждым ударом сердца под маленькой упругой грудью. А Хо-Дзар шёл так, словно ничего не видел и не слышал вокруг. Он был слишком поглощен мыслями о предстоящей встрече, что бы что-то замечать. И, злясь на беспечность Хо-Дзара, Шиан-Сами подумала, что имя – Отсвет Вечерней Луны – ему в самый раз.

Чужаки вышли на берег прямо напротив Шиан-Сами. Пятеро. Их странные, уродливые Тени исходили жестокостью и жаждой убийства, как перезревший плод исходит соком, и сыпали ядовитыми каплями на всё, что было вокруг. Тот… юноша с тёмными глазами на изможденном лице… Его Тень была другой. Странной, но – другой: яркой, чистой, без притворства и жестокости, с болью и обидой. Может, поэтому Шиан-Сами сумела различить его лицо среди других чужаков, хотя он старался держаться позади?

И тут чужак, что вышел к берегу первым, выкрикнул что-то и ткнул пальцем в траву, где сидела Шиан-Сами. В то же мгновение другой вскинул и прижал к плечу странную вещь, от которой дохнуло такой злобой… Из зелёного сплетения листьев и ветвей, выгнувшись в прыжке, желто-коричневой молнией выскочил Хо-Дзар, но вместо мягких объятий Шиан-Сами, опоздавшей всего на миг, его встретила обжигающе ледяная злоба из странной трубки чужака.

И всё вокруг смешалось и слилось в гудящий кокон.

Хо-Дзар лежал рядом, прижав к груди руки, из-под которых замедляющимися толчками вытекал Сок Жизни. Кончик его хвоста всё ещё чуть вздрагивал в такт ударам слабеющего сердца, а из открытых в небо глаз цвета сухой травы навсегда уходила Тень. Чудовища уже были рядом, кокон пропустил их и исчез. Грубые руки чужаков вязали Шиан-Сами верёвками, а она не отрывала взгляда от пустеющих глаз Хо-Дзара.

…Не смотри в глаза Уходящему, не то его Тень выпьет твой разум, и ты не будешь уже только собой. Но ведь это очень страшно – никогда не родиться снова, а пока жива Тень…

3

Берг вышел к пруду первым, постоял, вглядываясь в стену туземной осоки на противоположном берегу, и вдруг крикнул:

– Обезьяна!

Шедший за ним Алекс Доу мгновенно вскинул ружьё, но пуля, предназначенная серой обезьяне, досталась другой, жёлтой, вдруг выскочившей из леса. Метко стреляет, мерзавец.