Тень Цитадели (СИ)

Мирон спокойно подошёл ко мне, если не приглядываться, то даже не заметно, что прихрамывает.

— Я хочу играть с тобой в любые игры, — и взгляд такой спокойный, даже нежный, — Лисса, — ладонь замирает на полпути к моему лицу, — Не отталкивай меня. Вместе мы со всем справимся. Твоя сила не в тени, и даже, не в ритуалах жриц. В тебе есть магия. Когда ты мне поверишь?

— Ребята, — подала голос Инга.

— Выйди! — рявкнули мы почему-то одновременно.

Демоница вздрогнула, а потом обиженно надула щеки.

— Это важно! — возмутилась девушка.

Ещё чуть-чуть и заплачет. И почему я не оставила её в той деревне?

— Потом! — Мир рычит на нее, бросая гневные взгляды.

Демоница недовольно сопит, но все же растворяется, покидая комнату.

— Так что? — мужчина опять подходит вплотную, рискуя отлететь к стене.

— Не смей! — говорю это, и сама не верю в эти слова.

В голове полная неразбериха. Чего я хочу? Что должна делать? Меня всегда учили руководствоваться долгом, а не слушать собственные желания.

— Алиса!

— Нет! — это имя острым ножом разрезает кокон, в котором прячутся мои чувства.

Паутина расползается под натиском холодного металла, выпуская на волю совсем другую личность. Сколько лет ко мне так не обращались? Трудно вспомнить. Но все это время, где-то в глубине беспристрастной жрицы теней, пряталась юная Алиса. Удивительно, что она до сих пор жива.

— Да! — маг наступает как огромный удав.

— Мирон! — мне тяжело даётся сохранять остатки самообладания, хотя вернее будет сказать, собирать его из останков.

— Успокойся!

— Я тебя убью! — между нами всего несколько шагов.

— Не сможешь! — скользящие движение навстречу.

— Спорим?! — моя рука так и замерла, не нанеся удара.

Мы совсем близко, дыхание сбито. Что я делаю? Что он делает? Кровь стучит в висках, сердце отчаянно рвётся из грудной клетки. Все, чего мне хочется, это прижаться к его обнаженной груди. Вдохнуть цитрусовый запах. Мирон словно слышит мои мысли, скидывая футболку.

— Нет, — шепчу еле слышно, а сама кладу ладонь на твердую грудь, чтобы почувствовать теплоту кожи, ощутить биение его сердца кончиками пальцев.

— Не усложняй, — он касается губами моего виска, так нежно и невесомо.

Тело тянется к нему, чтобы отдаться этим сильным, чувственным рукам, чтобы ощутить жадные, требовательные губы… А внутренний голос орёт, превышая все возможные законы физики, что нам нельзя поддаваться. Нельзя!

— Нельзя, — шепчу, вяло отстраняясь, но тут же оказываюсь прижата плотнее.

Мирон жадно целует меня, забирая дыхание. Его язык врывается в мой рот, дразня. Руки мужчины ловко и быстро освобождают меня от одежды.

Нельзя! Не смей!

Дыхание щекочет кожу на шее, спускаясь медленно к затвердевшим от холода горошинкам. Горячие губы втягивают внутрь чувствительный сосок. У меня вырывается стон. Даже кажется, что он ехидно улыбается, хотя мои глаза сейчас закрыты.

Нет!

Его рука скользит вниз, поглаживая кожу. Потом Мирон подхватывает разомлевшую меня на руки и несет в душ. Тёплые струи воды обрушиваются на меня. Волосы облепляют лицо, а Мир продолжает неистово целовать мои губы. Он ворует моё дыхание, мою волю, позволяя растворяться в ласках.

Надо собраться. Надо решиться.

Его ладони сжимают мои ягодицы, прижимая плотнее. Через мокрую ткань джинс я чувствую каменную твердость плоти. А потом сама с жадностью начинаю целовать.

Это фиаско, Лисса.

Мирон отзывается на этот шальной поцелуй, стаскивает с меня брюки вместе с бельём, чтобы скользнуть рукой вниз между моих бедер.

Нет. Тень замирает возле, болтающейся на одной петле двери, чтобы через секунду я переместилась туда, оставив мужчине лишь пустоту.

— Алиса! — рычит Мирон, не понимая, моего решения.

— Алиса умерла, — мой голос снова звучит отстраненно, — Много лет назад. Запомни это наконец!

Я подхватываю полотенце, с сожалением отмечая, что нормально помыться не удалось, и иду в свою комнату.

Под дверью на полу, обняв колени руками, сидела недовольная Инга.

— Закончили? — буркнула она.

— Мы и не начинали, — выдохнула я, закатив глаза.

— Ага, — демоница смерила меня скептическим взглядом, — Именно поэтому ты мокрая и в полотенце.

— Отчитаться перед тобой когда и как в душ ходить? — еще она будет меня стыдить.

Девушка печально вздохнула и поднялась на ноги.

— Он хороший.

— Можешь забирать себе, — щедро разрешаю я.

— Мирон отказывается, — сетует в свою очередь демоница.

— И чем мотивирует?

— Что не любит, когда партнерша жрет вовремя секса, — сокрушенно признается она.

Сдержать смех не удалось. Более того, представив с каким лицом говорил эти слова маг, мне стало смешно до слез.

— Что поделаешь, — хрюкнула сквозь хохот.

Инга сначала смотрела возмущённо, но потом поддалась, поймав ту же смешинку.

— Держись за него, — добавила она потом, — Он чудесный.

— Он маг.

— А ты — жрица. Кто ещё выдержит рядом с тобой?

Я нахмурилась, не зная как правильно отреагировать на эти слова.

— Так что ты хотела сообщить тогда? — лучше всего сделать вид, что ничего не поняла.

Инга разом погрустнела.

— Знаешь, — девушка потупила глаза, — Говорят в Соснах жрицы деревню сожгли.

— Зачем? — удивилась я.

— Не знаю. Но говорят никого не осталось.